После того Казанова добрался, наконец, вполне благополучно, хотя и не без приключений, до Болоньи.
Глава III
Казанова решается оставить духовное звание. — Отъезд на остров Корфу. — Буря на море. — Казанова втягивается в игру и проигрывается. — Его поездка в Константинополь. — Бонневаль-ренегат, купец Юсуф, Измаил-эффенди. — Возвращение на Корфу. — Знакомство с красавицей-командиршей. — Драма с мнимым принцем Де-Ла-Рошфуко. — Бегство Казановы и пребывание в Казопо. — Болезнь и отставка, возвращение в Венецию.
Прибыв в Болонью, Казанова призадумался над своею дальнейшей судьбой. Оставаться ли в духовном звании? Он тут же решил, что его карьера на этом поприще покончена. Нимало не медля, он решил скинуть подрясник и облачиться в мундир офицера. Это был мимолетный и притом неосновательный каприз: носить офицерский мундир он не имел никакого права. Но раз каприз пришел, Казанова не задумался привести его в исполнение. В гостинице у него спросили об его имени и месте службы; он отвечал решительно и гордо лишь на самые необходимые вопросы, и его ответами удовлетворились. В этом обновленном виде Казанова заявился в свою родную Венецию в начале апреля 1744 года. Отсюда он намеревался пробраться в Константинополь; но в ту пору не нашлось попутного судна, направлявшегося в этот город. Не долго думая, Казанова нанял себе каюту на корабле, отправлявшемся на остров Корфу. До отъезда он успел повидаться со знакомыми; среди них распространился слух, что Казанова служил в испанской армии и оставил службу из-за дуэли. Бог весть откуда появился этот слух, Казанова и сам того не умеет объяснить, но эта басня до него доходила еще в Болонье. Он не опровергал этого слуха: им оправдывался и объяснялся его офицерский мундир. Все отговаривали его ехать на Восток, убеждали остаться на службе в Венеции. Но он отправился на Корфу. Корабль сделал небольшую остановку в маленькой гавани Орсера.
Буря, случившаяся в пути, близ Курцоли, едва не стоила Казанове жизни. На корабле был патер, человек невежественный и грубый, над которым Казанова не упускал случая посмеяться и, конечно, нажил себе в нем лютого врага. В самый разгар бури патер вынул требник и начал читать заклинания против демонов, которых он будто бы ясно видел в облаках и показывал их даже матросам. Суеверные моряки совсем растерялись от этих видений и бросили судно на произвол судьбы, так что оно ежеминутно рисковало наскочить на скалы, которыми те места изобилуют. Казанова предвидел эту опасность, и чтобы ободрить матросов, сам полез на мачту и оттуда, ставя снасти, кричал им, что патер одурел от страха, что никаких демонов нет, а есть только буря и больше ничего. В свою очередь патер орал, что Казанова — безбожник и успел-таки восстановить против него большую часть матросов. Буря длилась два дня, не утихая; патер воспользовался этим, чтобы убедить матросов, что буря и не утихнет, пока безбожник, т. е. Казанова, будет оставаться на судне. Один из самых суеверных матросов, вполне убежденный словами патера, выбрал момент, изловчился и ударил Казанову канатом в то время, когда тот стоял у самого борта судна. К счастью, ему удалось за что-то схватиться: иначе он свалился бы в воду и погиб. Казанова спасся, но матросы так расшумелись, что капитан принужден был обещать им, что высадит безбожника на первой пристани.
Через восемь дней корабль добрался до Корфу. У Казановы были рекомендательные письма, и он тотчас вступил офицером в гарнизон; таким образом, наш герой сам себя произвел в офицеры и ловко попал на действительную службу.
Внеслужебное время Казанова посвящал игре, к которой сильно пристрастился. Фортуна была к нему донельзя немилостива; не было дня, когда бы он возвращался домой хоть с маленьким выигрышем; он все только проигрывал и проигрывал. Он основался в Корфу временно, поджидая из Венеции кавалера Веньера, который обещался взять его с собой в Константинополь. Ему пришлось ожидать целый месяц, в течение которого он успел изрядно облегчить свой карман. Наконец, Веньер прибыл, и скоро Казанова увидел перед собою удивительную панораму древней Византии, которой никогда не перестанут восхищаться любители величественных и живописных зрелищ.
У Казановы было рекомендательное письмо к графу Бонневалю, который сделался ренегатом и принял имя Османа-паши Караманского. В этом письме Казанова был рекомендован литератором. Бонневаль поэтому счел приличным показать ему свою библиотеку; он повел его в отдельную комнату своего дома; подойдя к двери, он вынул ключ и отпер дверь. Казанова, ожидавший увидать ряды книг и фолиантов, вместо того увидел целую батарею бутылок!
— Вот моя библиотека и мой гарем! — сказал Бонневаль.
Он долго беседовал с Казановою и пригласил его на другой день к обеду. На этом обеде наш герой познакомился с почтенным турецким купцом Юсуфом-али. Казанова часто бывал у него и много беседовал с ним. Юсуф оказался большим философом; они часто говорили о религии, и Казанове казалось, что Юсуф не прочь обратить его в магометанство. Судя по некоторым словечкам в воспоминаниях, можно, кажется, заключить, что Казанова и сам обсуждал шансы ренегатства.
Казанова продолжал все посещать Юсуфа и беседовать с ним; и вот однажды Юсуф сделал ему предложение, которого Казанова, кажется, давно уже ожидал. Он приглашал его принять магометанскую веру и жениться на его дочери, красавице, образованной девушке, которой он решил оставить все свое состояние. Предложение было заманчивое, и наш искатель фортуны очень над ним призадумался. Но решить он ничего не мог; ему представлялось слишком много доводов и за, и против. Он решил ждать вдохновения, внезапного решения, и последовать ему без разговоров и раздумья. Так он сказал и Юсуфу, и тот остался доволен таким решением.
Между тем судьба подготовляла Казанове новый сюрприз. Посещая ренегата Бонневаля, Казанова познакомился у него с турецким сановником Измаилом-эффенди. Как-то раз этот господин спросил у Казановы, умеет ли он танцевать форлану (известный венецианский народный танец). Казанова отвечал, что умеет и сплясал бы хоть сейчас, да нет музыканта, который сыграл бы мотив танца, и нет пары — дамы. Измаил тотчас послал куда-то своего слугу, и тот скоро привел даму под маскою, которая поразила всех присутствовавших своим изящным костюмом и чудной фигурой. Музыкантов тоже живо достали, и вот Казанова принялся отплясывать с прелестной маскою, которая оказалась великой мастерицею. Танцевали они буквально до упаду. Дама, наконец, удалилась, а Казанова был совершенно очарован этим видением. Бонневаль тут же дружески предупредил его.
— Будьте осторожны, — сказал он ему. — Этот чудак Измаил привел сюда свою наложницу; она с вами и танцевала. Вы, несомненно, произвели впечатление на девушку, притом она, наверное, ваша соотечественница; теперь она будет стараться ближе познакомиться с вами. Смотрите, если затеете интригу и попадетесь, плохо будет и вам, и вашей даме.
Казанова обещал быть осторожным. Но дня через три после танца перед ним вдруг предстала какая-то старуха и подала ему хорошенький кошелек для табака, расшитый золотом, предлагая купить его за пиастр. В кошельке ясно прощупывалось письмо. В этом письме таинственная танцорка назначала ему свидание. Но начинавшаяся интрижка не имела времени разыграться, потому что срок отпуска Казановы кончался и он должен был вернуться на Корфу. По прибытии туда он продал все вещи, которые преподнес ему в дар щедрый Юсуф, и выручил 500 цехинов. Он решил впредь играть осторожно и благоразумно, чтобы по возможности не проигрывать деньги так нелепо, как раньше.
Скоро Казанова познакомился с красавицей женой командира галеры, которого он называет буквою Ф. По должности адъютанта, Казанова часто обедал с ней за одним столом и потому имел возможность сблизиться с нею. Но сначала суровая командирша долго сердила Казанову своим пренебрежением. Он был сильно избалован своими успехами, а тут вдруг этакого молодца дама вовсе не замечает. Но на помощь ему явился особенно благоприятный случай. Казанова сошелся с другим офицером, таким же ярым игроком, как и он. Они вместе держали банк, имели общую игорную кассу. Игра велась благоразумно, и компаньоны в общем немало выигрывали. У Казановы завелись деньги, и командирша знала об этом. Однажды ее муж проиграл нашим компаньонам 200 цехинов; денег с ним не было, он остался должен. Он перед тем дал своей жене как раз такую же сумму на сохранение и внезапно потребовал эти деньги, а она их издержала. Вот тут-то командирша и обратилась к Казанове, прося выручить ее; он, конечно, выручил самым рыцарским образом, отказавшись от предложенного дамой залога. В это время с Казановою случился новый, полный драматизма пассаж.