- У вас руки растут не с того места, мистер Уизли, - под всеобщий смех заявила Стебль. – Мистер Лонгботтом, помогите однокурснику.
Слизерин фыркнул. Пожалуй, травология – единственный предмет на котором этот сквиб показывал себя с лучшей стороны. Здесь у Невилла были одни превосходно и его ставили в пример.
Гарольд вернулся к своей работе и по-быстрому закончил возню, отставляя горшок в сторону. Осмотревшись, он увидел, что почти все уже справились со своим заданием.
- Мерзкое занятие, - прокомментировал стоявший рядом Драко. – Работа для слуг.
- Да уж, - кивнул Нотт. Темноволосый слизеринец, также, как и Гарольд с Драко не любили возиться с растениями, считая это глупым занятием. – При первой же возможности я откажусь от этого предмета. Пусть вон, Лонгботтом старается.
- Я тоже, - кивнул Малфой. Гарольд же лишь неопределенно пожал плечами. Умение разбираться в растениях еще никому не помешало, притом это нужно уметь, чтобы стать зельеваром. А насколько Слизерин помнил, именно этим Драко и собирался заняться после окончания Хогвартса. Конечно, имелась вероятность, что Малфой пересмотрит свои приоритеты, ведь тот имел привычку менять свои увлечения, когда те ему надоедали. Блондин был неусидчивым человеком и частенько терял интерес к чему-то. Другое дело Нотт – парень с первого курса заявил, что его привлекает магическое право. И по окончании школы он собирался посвятить свою жизнь работе именно в этой сфере. Сам же Слизерин еще не определился со своими желаниями, благо у него еще было время, чтобы решить этот вопрос. Сейчас было ясно наверняка - зельеваром ему не быть однозначно, не та хватка и нет страсти к экспериментам. Вот его отец обладал всеми этими качествами и мог приготовить сверхсложное зелье с закрытыми глазами. В его руках ингридиенты сами принимали требуемую форму: кубики, квадратики, кружочки и ромбики. Весами Салазар пользовался редко, поскольку имел особое чутье и инстинктивно знал сколько чего стоит кидать в котел. Зелья в его исполнении получались качественными и имели все те свойства, что и должны были.
А вот Гарольд иногда мог не рассчитать с количеством ингредиентов и испортить зелья, а пару раз у него даже взрывался котел. Конечно, зелья из школьной программы юноша варил без усилий, но дальше его талант как зельевара заканчивался. А вот юриспруденция его привлекала, как и работа с заклинаниями. К своим семнадцати он надеялся получить мастерство в этой области. Если все сложится, то так и будет. А еще ему нравились дуэли, в них он чувствовал себя свободным, прям как Малфой в воздухе. Драко нравилось летать на метле, гоняясь за золотым мячиком в той же мере, как и Слизерину участвовать в соревнованиях. Нравилось чувство опасности и адреналин, что Гарольд испытывал, стоя напротив соперника.
- Эй, - донесся до него встревоженный голос друга. Слизерин настолько погряз в своих мыслях, что даже не услышал как к нему обратился Малфой.
- Да, - вопросительно приподнятая бровь.
- Ты что, уснул, - фыркнул блондин. – Урок две минуты назад закончился, а ты даже виду не подаешь. Мы с Тео пытались тебя растормошить, но не особо успешно.
- Я задумался.
- Видимо, очень сильно, если даже не услышал, как Грейнджер отчитывала Уизли.
- Отчего же Уизел попал у нее не в милость? - проявил любопытство тот.
- Этот идиот нелестно высказался о ее манере совать свой нос, куда не следует, и поучать всех.
- О как… Какой удар по самолюбию Грейнджер. Как она это переживет, - в каждом слове слышалось столько яду, что услышав бы это профессор Снейп, обзавидовался.
Малфой с Ноттом засмеялся, посчитав шутку удачной. А проходившая как раз мимо Грейнджер наоборот насупилось и гневно посмотрела в сторону троих слизеринцев.
- Не нравишься ты Грейнджер, друг мой, - захихикал блондин.
- И слава Мерлину, - очередной смешок. – От ее любви Уизли и Лонгботтому тошно. Так что, я могу лишь порадоваться, что меня миновала эта участь – быть залюбленным Грейнджер.
Теперь смеялась половина слизеринцев, слышавшая речь Гарольда.
- Какой, однако, ты привередливый, - подстегнул Нотт.
- Я не привередливый, а - переборчив, - категорично заявил Слизерин.
Посмеиваясь и подшучивая, их троица по-быстрому добежала до замка и отправилась на следующий урок, что вел Люпин. Защита от Темных искусств - являлась базовым предметом, на которые ходили все, начиная от первого и до пятого курса. Лишь на шестом, если студент не получал проходные балы по СОВ, то не продолжал обучение по этой дисциплине. Когда Гарольд был на первом курсе, а директорское кресло занимал Дамблдор, этот предмет вел Квиррелл, который, как в последствии выяснилось, был одержим духом Волан-де-Морта. Затем был Грюм и тот продержался на должности всего лишь год, а затем, сославшись на важные дела, покинул Хогвартс и вот теперь не без протекции Дамблдора, эту должность занял Люпин.
Гарольд знал о нем не так уж много, лишь то, что этот человек дружил и дружит с его экс-родителями, а также является крестным их дочери. Добрый человек, о чем свидетельствует его мягкий характер. Ничего примечательного в нем не было. Но лишь одно то, что ему покровительствует Дамблдор, стоило того, чтобы держаться от этого человека на расстоянии.
- А какой из Люпина преподаватель? – поинтересовался Слизерин, когда они собрались около кабинета, поджидая учителя. Как юноша знал, у слизеринцев в это году уже было два урока по этому предмету.
- Лучше Квиррелла и Грюма. Первый боялся и собственной тени, а второй – полностью свихнулся на своей бдительности. Этот вроде вменяемый, - ответил Нотт.
- На этом уроке мы будем проходить боггартов, - проговорил Малфой.
Гарольд читал об этих существах и то, что было написано о них, не радовало парня. Боггарт – это привидение, способное превращаться в то, что человек боится больше всего. А Слизерин не горел желанием выставлять на всеобщее обозрение свой страх. Давать врагам такое преимущество.
За несколько минут до звонка дверь кабинета открылась и Люпин пригласил всех внутрь.
- Рассаживайтесь, ребята, - жизнерадостно произнес профессор. – Мы немного поговорим, а затем у нас будет практика, - гриффиндорцы оживились.
Гарольд окинул взглядом кабинет. Помещение было большим. В первой части располагалась доска, стол учителя и несколько стеллажей с книгами и еще всякими приборами и штуками. Дальше в два ряда парты для студентов, а в дальней части площадь для практических занятий. Сейчас там было пусто, а под стеной стоял небольшой шкаф.
- Кто мне расскажет о боггарте, - мужчина окинул взглядом собравшихся.
Как всегда руку подняла Гермиона Грейнджер и чуть ли не подпрыгивая на скамейке, начала тянуться вверх, чтобы ее заметили.
- Да, мисс Грейнджер, - профессор добродушно улыбнулся гриффиндорке.
- Боггарт - это разновидность привидений. Никто не знает, как он выглядит на самом деле, потому что боггарт меняет свою форму в зависимости от того, кто перед ним стоит.
- Правильно. Двадцать балов Гриффиндору, - заявил Люпин.
- А кто мне скажет, чем опасны боггарты?
Вновь в воздух поднялась рука Грейнджер.
- Что, никто не знает, - профессор окинул взглядом аудиторию. – Может вы, мисс Поттер? – Ремус посмотрел на Анабель. Та поднялась.
- Они способны принимать вид того, что человек боится больше всего, - ответила девушка.
- Правильно. Примите еще десять балов для Гриффиндора, - объявил тот. – А может, вы знаете, как можно защитится от боггарта?
Девушка отрицательно покачала головой и смущенно улыбнулась.
- Тогда садитесь, я сам расскажу. Полагаю, никто этого не знает, - взгляд карих глаз в очередной раз прошелся по аудитории. На этот раз руку никто не поднял, даже Грейнджер. – Лучший способ для защиты от боггарта - это смех. Существует специальное заклинание для этого, оно звучит как «Ридикулус». Но это не все. Чтобы заклинание сработало, нужно представить какую-то деталь, которая сделает страшилище посмешищем, и твёрдо, внятно произнести: Ридикулус, - пояснил Люпин. – И сегодня мы с вами будем учиться этому. Я как раз на днях нашел в одном из необитаемых коридоров Хогвартса боггарта и решил, что он послужит хорошим пособием. Начнем. Вслед за профессором все последовали к задней части класса.