Путь человека — лучшее доказательство того, что адаптивный успех вида связан не только с эволюцией генов, но и с экстрагенетическим потоком приспособлений, способных дорасти до уровня Культуры. В ее лоне зародились важные сателлиты — вещи, слова, идеи. Как ни странно, но они стали важнейшим качеством экологии нашего вида, с их помощью человек превратился из тропического млекопитающего в явление природы.
«Зоопарк Левенгука». Среди малых врагов и друзей
Говоря о «человеческом обществе», мы почти никогда не задумываемся над тем, что в реальности зто явление не ограничивается связями «человек — человек», а представляет собой сложный экоценоз, в котором доля сателлитов огромна: сельскохозяйственные животные и растения обеспечивают людей (и друг друга) пищей, а микроорганизмы — болезнями и, как ни странно, здоровьем. Открытие микроскопа принесло миру знание об «анималькулях», а позднее и о том, что в природе существует не только взаимосвязь, но и взаимопроникновение организмов. Это делает биосферу именно сферой, а не просто скоплением отдельных живых существ. Нетрудно представить себе дерево как целый город, полный больших и малых обитателей, в которых также ютятся свои крохотные квартиранты. Даже обычная птица ~ на самом деле, «летающий биоценоз», в котором живет сотня видов разных козявок и червяков, тьма микробов, в легких — грибы, на ногах — налипшая икра, а в чреве хранятся семена священной омелы. Тело «природного» человека тоже не бедствует: дает приют членистоногим, червям, грибам, бактериям, водорослям, простейшим, вирусам, и этот «зоопарк» насчитывает сотни триллионов организмов — на 1013 клеток тела приходится 1014 одних только бактерий! Среди них иногда попадаются «вредные», а точнее, патогенные, которые способны взломать защиту и вызвать инфекционный процесс.
Инфекции сыграли немалую роль в эволюции человека, оставаясь мощным фактором отбора вплоть до наших дней. Популяции людей всегда жили с грузом сожителей, приспосабливаясь к ним и страдая от внедрения новых. Крошечные патогенные организмы сдерживали рост населения не хуже, а гораздо лучше крупных хищников, «заставляя» иметь меньше потомства и сокращая жизнь. Если в древности болезни-спутники спокойно тлели в популяциях, не причиняя особых разрушений, то с развитием дорог и городов они вырвались, как из ящика Пандоры, уничтожая целые народы. Еще со времен Карфагена коса эпидемий приводила к падению государств и расчищала путь военной победе. А инфекции, принесенные «на нартах духов-рэккенов» из лона многолюдной Европы, посеяли смерть среди коренных народов. Индейцев, например, победили не только ружья колонистов, мертвые бизоны и золото, но и оспа, которую специально распространяли, переправляя им зараженные одеяла. В тропиках инфекции и сейчас являют собой могущественную силу.
Но с большинством симбионтов у человеческого организма установились «дружественные отношения». Они стали «нормальной микрофлорой» и приносят большую пользу. Вообще в природе граница между выгодами и убытками симбиоза очень зыбка. «Злые» паразиты могут оборачиваться полезными сожителями (клубеньковые азотфиксаторы) или даже кормящими хозяевами (микориза для проростков орхидей), проглоченная жертва — незаменимой органеллой (митохондрии и пластиды эукариот), нейтральные спутники — опасной инфекцией (мутанты кишечной палочки), генетические воры — ценным фактором эволюционного прогресса (вирусы)… Кстати, есть гипотеза, что вирусы оказали влияние и на эволюцию человека, действуя прямо на геном: внедрение ретровирусов некогда повлияло на повторяющиеся (тандемные) регуляторные гены, а результатом этого стало замедление онтогенеза и гипертрофия мозга.
Нормальная микрофлора выполняет роль «второго иммунитета» и «второй печени». Скопление «добрых» бактерий подавляет патогенных собратьев химически, не дает им места для прикрепления и стимулирует иммунную систему хозяина, в том числе и для борьбы с опухолями. А в качестве «второй печени» они перерабатывают массу поступающих веществ, снабжая кровь витаминами и другими полезными соединениями. Чтобы добраться до таких веществ, многие животные, в том числе и приматы, практикуют копрофагию, получая из слепого и толстого кишечника необходимое «мумие». Итак, микрофлора — это жизненно важный «орган», а известная «мечта бедняков» о грибах, растущих во рту, оказывается самой природой воплощена в жизнь еще лучше, чем можно себе представить: лишенные микрофлоры, стерильные лабораторные животные (гнотобионты) быстро погибают без обогащенной пищи и при занесении малейшей инфекции.
Успехи медицины резко ослабили влияние инфекции. При этом открылась добрая половина нерастраченного жизненного пространства, появилась акселерация, возросла продолжительность жизни. Однако прогресс цивилизации оказал также и негативное влияние на микрофлору. Новый состав пищи, агрессивная косметика, загрязнение среды, обилие антибиотиков и других лекарств привели к частым дисбактериозам, открывающим путь очередной инфекции (особенно патогенным грибам), болезням иммунитета, аллергиям.
Такова естественная «служба» микросимбионтов человеку. Но он научился использовать их и в своей материальной культуре, хотя бы делая хлеб, пиво, сыр и лекарства. «Производственный симбиоз» встречается также у общественных насекомых, принимая весьма причудливые формы. Муравьи-жнецы «возделывают» злаки, собирают зерно, размалывают его и пекут на солнце лепешки. «Листорезы» измельчают листья и разводят на них съедобные грибы — улетая строить новое гнездо, матка захватывает кусочек грибницы. В гнездах «захватчиков» трудятся муравьи-рабы других видов. Есть дере вья-мирмекофилы, выращивающие особые питательные тельца для собственной колонии яростных муравьев-защитников. Муравьиные «пастухи тлей» уносят расплод зимовать к себе в муравейник, а для корневой тли сооружают подземные хлевы. Все эти способы весьма антропоморфны. Кстати, человек тоже работал «пастухом тлей», разводя червецов из отряда равнокрылых для получения дорогостоящего лака.
Микроорганизмы — великие алхимики Природы, превращающие ее одежды в прах или золото. Управление ими дает особую власть над ресурсами экосистемы. Как и человек, они оказались виновниками колоссальных биосферных кризисов, где выступили как сверхконкуренты, не имеющие себе равных. Первый кризис — это «скисание мирового бульона», когда свыше трех миллиардов лет назад протобактерии исчерпали всю хемоорганику и сильно закислили среду первичного океана. Для борьбы с закислением «были созданы» протонные насосы мембран, которые составляют ныне основу жизни, участвуя в фотосинтезе и дыхании. Второй кризис связан с выделением свободного кислорода цианобактериями около двух миллиардов лет назад. Поток этого обжигающего и ядовитого отхода «солнечной фабрики сахара», без которого мы теперь не можем жить, окрасил небо в голубой цвет, осадил толщу ржавчины в океане и привел к появлению эукариот, многократно защищенных от окисления.
В современном кризисе, сотворенном руками человека, цианобактерии также принимают участие, активно реагируя на тепловое и химическое загрязнение. Исследования иммунохимической лаборатории А.Я. Кульберга показали, что при стрессовых физикохимических воздействиях они выделяют протеогликаны — вещества, контактирующие с молекулами «защиты и опознавания» на поверхности клеток. Этими веществами они воздействуют на прочих обитателей гидросферы, а косвенно и на человека, вызывая болезни обмена и мутации, в том числе в клетках эндосимбионтов.
«Если потереть лампу». Человек и Дурман
Только увижу
путника в одежде светлой, белой -
что нам делать, куда деваться?
Каждый из сателлитов человека подобен джинну из лампы: он может верно служить, совершая чудеса, а может вырваться из-под власти заклинаний и принести бесчисленные разрушения. Таким джинном стал натиск цивилизованной культуры, нашествие новых форм микробов и вирусов… Еще один опасный спутник нашего вида — дурман. Без преувеличения можно сказать, что одурманивающие (или психоактивные) вещества используются каждым человеком во всех популяциях Земли, да еще и с древнейших времен.