В тогдашнем языке Светом часто называли Христа… Софья любит безгранично, безоглядно. И в этой своей доверчивости она, сама не замечая, демонстрирует, как чрезмерность чувств делает ее, сильную, слабой.
Вот отрывок из второго сохранившегося послания. Царевна в богомольном походе шла в Троицу, когда привезли грамотку от Голицына. Ждать нет сил, взяла, распечатала: «Брела я пеши из Воздвиженска.., а от тебя отписка о боях. Я не помню, как взошла, чла идучи!»
Несколько месяцев спустя, когда в споре с Петром все будет кончено и Софью навечно заточат в монастырь, а разоренного, лишенного всего Голицына отправят в невозвратную ссылку, царевна ухитрится переслать опальному 360 червонцев. Нет ничего удивительного в такой преданности. Удивительно другое: почему Софья изменила Голицыну?
Известие о появлении нового фаворита дошло до нас в немногих источниках. Более других злословил на этот счет князь Б. Куракин, человек, безусловно, знающий, умный и желчный. Именно он упомянул о «походах» главы Стрелецкого приказа Федора Леонтьевича Шакловитого во время отсутствия В. Голицына в спаленку правительницы. Но не будем, следуя за Куракиным, бросать камни в несчастную царевну. Скажем только, что решившись остаться сама собою, Софья много потеряла как правительница. Недруги не упустили случая позлословить по поводу ее «целомудрия». Но царевна и здесь вела себя, пренебрегая всей слабостью и не обращая внимания на злопыхателей.
Трагедия Софьи – в ее преждевременности. Конец XVII столетия – время, когда она и ей подобные имели слишком небольшие шансы для победы. Софью «терпели», покуда сохранялась ее легитимность – право быть регентшей при несовершеннолетних братьях. Но это право истаивало, как снег под солнцем, с взрослением Петра. Не случайно с середины 80-х годов царевна предпринимала отчаянные усилия, чтобы получить бесспорные и законные права на власть. Но все попытки превратиться из «великой государыни, благоверной царевны и великой княжны» в венчанную в Успенском соборе монархиню окончились неудачей. Не только потому, что неудачной в целом оказалась политика Софьи и ее правительства, по причине неприятия и отторжения ее современниками из-за нарушения традиций и особой нравственности.
Разве не перекликается ответ раскольников на угрозу Софьи оставить царство в июле 1682 года: «Полно, государыня, давно вам в монастырь пора, полно-де царство мутить, нам бы здорово цари-государи были, а без вас-де пусто не будет» с письмом торжествующего Петра брату Ивану перед заточением низвергнутой правительницы в монастырь: «…Срамно, государь, при нашем совершенном возрасте тому зазорному лицу государством владеть мимо нас».
Но сама ситуация обрекала Софью на роль узурпатора. А, как известно, у этой роли есть свои законы. Узурпатор или должен физически уничтожить своих соперников, или добиться таких впечатляющих успехов, которые привлекут к нему подданных и позволят остаться у власти.
Кажется, первое как-то было связано с именем Федора Шакловитого, который вынашивал планы расправы с младшим царем. В свете этого решительность, ловкость и беспринципность этого человека обретают новый смысл. Именно такой человек был нужен Софье. И остается только догадываться, что опережало: вспыхнувшая страсть к верному и расторопному Шакловитому, всецело обязанному своей стремительной карьере регентше, а затем уже появление злодейского умысла или, наоборот, холодный и трезвый расчет, предполагавший поиск необходимого человека и его привлечение.
Ответить окончательно едва ли удастся. Особенно, если иметь в виду, что в Софье удивительным образом сочетались сдержанность и темперамент, холодный ум и бурная эмоциональность. Какая сторона ее натуры брала верх в тот или иной момент, можно лишь догадываться.
Но линия поведения узурпатора оказалась неудачей. Здесь не место рассуждать, почему (то есть почему уцелели «старая медведица» и «медвежонок» – царица Наталья Кирилловна и ее сын). Однако на Софью эти смутные замыслы бросили несмываемое черное пятно. Шакловитому пришлось разделить судьбу большинства фаворитов эпохи средневековья: удостоившись чести положить голову на подушку царевны, он позднее принужден был положить ее на плаху.
И с великими делами, призванными прославить ее регентство, ничего не вышло у Софьи. На то были объективные причины. Одна только необходимость усидеть, удержаться у власти заставляла тратить массу энергии на то, чтобы понравиться, договориться, найти компромисс там, где должна торжествовать жесткость. А это не лучшая дорога к громким победам. Ко всему прочему боярин Голицын, которому полагалось претворить в жизнь этот грандиозный «сценарий», при всем своим уме оказался к нему мало пригоден. Ему не хватило ни решительности, ни воли.
Кто знает, быть может, именно это обстоятельство – не просто страсть, а прежде всего разочарование в стареющем фаворите – подтолкнуло царевну к Шакловитому? В таком случае получилось совсем по Гоголю: царевна принуждена была хотя бы в мечтах приставлять «нос» Василия Васильевича с «лицу» Федора Леонтьевича…
Что из этого вышло, хорошо известно.
Если попытаться написать «историю чувств» нашего отечества, то окажется, что регентство Софьи – время не любви, а вражды и ненависти. Эти разрушительные чувства по необходимости должны были взять верх, когда стороны затеяли беспощадную, кровавую борьбу за власть. Отзвук был жестокий и вовсе не личного свойства: для победившего Петра сводная сестрица стала живым символом ненавистной старины, которую нельзя переделать и исправить, а только убрать с дороги.
Софью он заточил в монастырь. Старину разрушил. В истории назван Великим.
МОЗАИКА
Ну это просто! Во-первых – прическа. Тут, разумеется, все зависит от традиций, моды и фантазии владелицы головы. Во-вторых, конечно же, шляпа, шаль, платки, береты, тюбетейки и многие другие головные уборы.
Но существуют и специальные головные украшения, причем каких только не бывает! Например, в Китае, где насчитывается 56 национальностей, девушки народности шуй носят вот такие сложные головные украшения. Да, недаром говорят – на вкус, на цвет товарища нет.
Французские дизайнеры Гэд Уэйл и Жан-Жак Эйагон – авторы проекта «Немыслимый пикник 14 июля!». В День взятия Бастилии – национальный праздник Франции – они решили «накрыть стол» длиной 1200 километров. Скатерть предполагается расстелить из Дюнкерка на севере Франции через всю страну до городка Праде молло ла-Престе в Пиренеях – через 337 городов. Маршрут выбран не случайно: он совпадает с так называемым Парижским меридианом, длина которого была использована в качестве расчетной при введении в XVIII веке метрической системы мер {метр – десятимиллионная часть 1/4 длины Парижского меридиана), ставшей одним из нововведений, которыми осчастливила мир Великая французская революция. В дореволюционную эпоху в каждой европейской стране была своя система мер, как правило, привязанная к размерам человеческого тела (английский фут, русский локоть и Т.Д.).
