Я хочу еще раз подчеркнуть, что экономика была слабой, находилась в состоянии упадка. В то же время, конечно, надо признать, что ваучеры стали предметом охоты дельцов и спекулянтов, а по-другому – предпринимателей. Это был естественный процесс, мы же хотели концентрации собственности в руках людей, которые могли потом организовать хозяйство, производство. Такие люди появились. Не все честные, не все благонамеренные. Они скупали акции и потом их перепродавали, потом они стремились прежде всего приобрести акции тех компаний, которые приносили доходы, я их назвал: нефть, алюминий, металлы, минеральные удобрения и т.д. – то, что можно было продать на экспорт. Конечно, они преуспели. Но убеждение многих, что все богатство советской страны досталось немногим, ошибочно. До сих пор социологические исследования показывают: львиная доля акций на предприятиях принадлежит так называемым инсайдерам. Это было через год после начала приватизации, и уже прошло столько лет – это так и сейчас. Инсайдер – это сотрудник предприятия, член трудового коллектива или его руководитель, менеджер. В России сейчас больше половины всех акций, если брать по числу предприятий, принадлежит именно инсайдерам.
О. Бычкова: – Ио есть розница: руководитель владеет большим пакетом акций предприятия или они как-то распределены между членами трудового коллектива?
Е. Ясин: – Есть, конечно. На разных предприятиях разные варианты. Чаще всего акции распространены между мелкими владельцами, но они между собой организованы по инициативе руководства предприятия, и руководство распоряжается этими акциями, потому что каждый конкретный акционер не знает толком, что делать со всем этим.
Покойный академик Святослав Федоров был большим поклонником народного капитализма, модели, которая и в Америке тоже активно пропагандируется. Это предприятия, которые принадлежат работникам. У нас была такая возможность. Она есть и до сегодняшнего дня, учитывая те обстоятельства, о которых я говорил. Но она не реализуется по одной простой причине: потому что люди не подготовлены к тому, чтобы участвовать в управлении предприятием. Как правило, у них преобладают потребительские интересы, а не интересы инвестирования, перевооружения производства, что до зарезу необходимо нашим предприятиям.
Менеджеры, если захватывают контроль, ведут себя иначе. Но если они не захватывают контроль, то есть контрольный пакет акций, который позволяет им самостоятельно принимать решение, не спрашивая никого, они стараются скорее уводить деньги с предприятия. Есть такое понятие «афилированные» фирмы – подставные, на счета которых перечисляется очень часто выручка от реализации продукции. А предприятие может потихонечку погрязать в проблемах, у него нарастают долги, все рассчитывается взаимозачетами и т.д. В то же время тонкой или довольно широкой струйкой его реальные доходы утекают под различными предлогами на счета других фирм. Очень часто как раз менеджеры, руководители, не уверенные в своем контроле над предприятиями, уводят таким образом деньги. Иногда это делается для того, чтобы уйти от налогов, для того, чтобы не платить столько в фонды пенсионные и т.д., а иногда просто деньги кладутся к себе в карман.
О. Бычкова: – И все-таки в результате после почти десятилетия приватизации в России какое сейчас соотношение между государственным и частным сектором в экономике?
E. Ясин: – Государственный сектор, учитывая долю государства в акциях многих других предприятий, составляет примерно треть всех активов. Две трети, даже больше, принадлежит негосударственным владельцам, среди них как раз находятся все эти инсайдеры и оффсайдеры, то есть сторонние инвесторы. В том числе довольно много иностранцев. Примерно процентов двадцать активов принадлежит иностранцам. Затем это банки, предприятия-поставщики. Вот основные типы владельцев акций, характерные сегодня для распределения собственности в Российской Федерации.
ЦИФРЫ ЗНАЮТ ВСЕ
Как и в любом многонациональном государстве, на многих. И сколько же их, языков? За восемь лет изучения этого вопроса в 4356 общинах удалось выяснить, что 66,4 процента индийцев говорят более чем на одном языке. В некоторых общинах говорят на иврите, армянском и даже… на китайском языках. Всего же в Индии можно услышать разговор на 325 языках!
В каждой общине разговаривают на родном языке и только народность гондов, расселенная по всей Индии, считает родным язык той общины, в которой они живут. Широко используется в стране непальский язык. Во многих штатах говорят на языке гуджарати. В пяти штатах – на персидском. Во время религиозных церемоний священники во всей стране говорят на санскрите.
Соединенные Штаты Америки, как известно, основали и заселили иммигранты. Сначала сюда мог приехать каждый, с 1882 года иммиграция регулируется. Сегодня в США легально приезжают 900 тысяч человек в год, нелегально – еще 300 тысяч. В 1999 году США приняли, кроме того, 85 тысяч беженцев.
Во Франции 61 миллион жителей, из них 4,3 миллиона – иммигранты. Если число мигрантов из стран-членов Евросоюза сокращается, то поток мигрантов из стран Магриба во Францию постоянно возрастает. В настоящее время самая большая группа иностранцев – алжирцы, за ними следуют португальцы и марокканцы.
Во Франции действует надпартийное соглашение о том, что в вопросах иммиграционной политики правительство должно сохранять верность «идеалам республики» и способствовать интеграции проживающих на французской территории иностранцев.
С 1865 по 1930 год 1,4 миллиона шведов эмигрировали главным образом в США. После Второй мировой войны Швеция сама стала страной, привлекательной для эмигрантов. 40 процентов новорожденных – дети иммигрантов, большинство которых приехали из других северных стран, бывшей Югославии, Италии, Турции. Постоянное разрешение на пребывание и работу в стране ежегодно получают только 300 человек. Многие иммигранты обрели шведское гражданство. Эта возможность существует для каждого, кто прожил в стране пять лет и не совершил правонарушений. Уже в этом году в Швеции можно будет иметь двойное гражданство.
Немецкий язык является родным для 100 миллионов человек и самым распространенным в Евросоюзе, считают эксперты Института имени Гете, который в 2001 году – Европейском году языков – отправляет мульти медиавыставку о немецком языке в кругосветное турне. И все же из 80 европейских языков английский остается Lingua franca. Не удивительно, что 99,8 процента всех германских школьников семь лет изучают английский.