Все эти факты хорошо известны. Сложнее разобраться в сходных процессах, протекавших в других ойкуменах Земли, – на дальнем Востоке (в Китае) или на дальнем Юге (в Индии). Мы знаем, что в VI веке до новой эры там оформились столь же важные для всего человечества-новинки: натурфилософия Лао-цзы (не уступавшая учению Пифагора) и антропософия Будды (не уступавшая учениям Сократа и Христа). Но как мало мы знаем о вековых корнях этих культурных революций!
В Средиземноморье мы легко различаем те экономические и социальные факторы, которые взбудоражили привычный быт персов, эллинов и иудеев; породили в этих этносах множество пассионариев. Столь же ясно вилны духовные богатства Египта и Двуречья, усвоенные и переосмысленные новыми пассионариями. Нет сомнений, что подобная разность потенциалов существовала в VII веке в Индии и в Китае – раз веком позже там появились Конфуций и Лао-цзы, Гаутама Будда и Вардхамана Махавира. Но какие этнические процессы заряжали эти странные социальные конденсаторы? На этот вопрос наука еше не нашла ответа. Не потому ли, что она пытается ПОРОЗНЬ решать многие уравнения с большим числом неизвестных, не умея соединить их в СИСТЕМУ с общими неизвестными?
Одно такое неизвестное – Пассионарность (по-китайски «Дэ») физики назвали Действием. Другую переменную величину – культурное разнообразие социума – видимо, нельзя измерить числом, а можно только элементом сложной группы симметрий. Физики умеют и это – но лишь в простейших примерах, не касающихся биосферы или социума. Историки и биологи только начинают осваивать это странное ремесло, граничащее с колдовством. Так незаметно подрастает новое поколение ученых-волшебников. Возможно, в XXL веке нас ждет очередной взрыв понимания существа дела – на этот раз в царстве самоорганизующихся систем живой и человеческой природы…
Андрей Трофимов
На пасху солнышко радуетца
Пасха, как ни банально звучит, праздник весенний. Понятно, что многие его атрибуты (даже признанные Церковью) связаны не с православием, а с традиционными верованиями. Например, крашенные яйца никак не связаны с христианским преданием, а связаны с архаическими представлениями о жизни: яйцо символизирует нарождающуюся жизнь (мертвый предмет, из которого рождается живой птенец), а именно это особенно актуально в момент весеннего пробуждения природы, и именно Пасха и соседствующие с ней праздники воспринимаются как отправная точка этого процесса.
И верба на нашей территории не случайно заменила собой пальму – это первое дерево, подающее признаки жизни ранней весной.
С той же темой связаны и многочисленные приметы на Пасху (см. ниже). И чисто практическое: сеять яровые культуры начинали через три недели после этого праздника.
Поскольку церковный смысл праздника Пасхи большинству неизвестен и непонятен, а архаическое значение некоторых ритуалов забывалось, появляются легенды, объясняющие сложившийся обычай.
Само событие, которому посвящен праздник, описывается в следующих легендах:
Когда Христос воскрес на кресте, когда его вот приковали-то, а потом с креста-то снели, да его погребли [?], а он воскрёс-то, так вот Христос-от идёт, а они Пасху празднуют в субботу, евреи, вот. Дак когда [осподь когда воскрес, вот все знали, что он всем сказал, что всем скажите, что я воскресну. И вот идёт он по деревне-то, а евреи-те сидели, аккурат в двенадцатом часу, ужинали. Вот господь-от идёт, а дитёнок на улице бегаёт. А вот он еичко-то красно несёт, да и говорит парнишечку-то этому: «Вот, говорит, дитя моё, зайди и скажи своим родителям, – ну, его евреи убили дак, – что вот Христос воскрес». Что ейцо-то покажет, так они, может, и поверят. Вот-от парень-то зашёл в избу-то, а оне сидят, петуха едят, – ну, жарен петух, заколот, – вот они едят это яйцо-то, этот зашёл с ейцом-то, а оне и спрашивают: «Где ты взял это еичко?» А он говорит: «А Христос воскрес». – «А как Христос воскрес? Христос на кресте рос пят, а Христос где воскрес?» А он опетъ повтореет: «Мне, гврит, Христос воскресь дал это еичко, крашёно». А вот отец этот и говорит: «А вот, говорит, когда на этой тарелке петух вспорхнётси, да закукорекаёт, дак вот мы тогда поверим, что Христос где воскрес». И вот он только проговорил, а петух вспрхнулся и вот аккурат в двенадцать- то часов как петушок запел вот в двенадцать часов, так вот… это еичто так и дают… А он ведь сколько ходил, слышал, кто чего говорит, под окнами-то, а эти сидели да и разговаривали, что его убили, да и распели вот…
Запись сделана от Бабкиной А. //., 1926г.рl, с. Лядины
Слыхала, что петух как святой, што скукорекал петушок, дак Исус-то Христос пробудился, дак петуха и всё. Вот примерно скукорекал петух в двенадцать часов и всё надо ложиться спать и всё затихло. [Каждый день?] Да, да, всегда. [Он Христа разбудил?] Нет, он уж как святой петушок. Когда разбойники вот Исуса-то Христа распяли, пришли сели за стол и петуха-то принесли, што как зажарен петух. Вот говорят, што Исус Христос уйдёт с распятья, а один разбойник говорит: "Как это уйдёт. Он распятен. Вот петух зажарен, дак куда уйдёт?" Пзворят петух вдруг склотыхнулся, захлестал этими вот, крыльями и скукорекал. [Жаренный?] Да, жаренный, вот из этово света и и дорожат петушком-то. [Какие разбойники распяли Христа?] Да там какие были разбойники, оне поймали да вели через ветки в Благовешенье-то. Так оне поймали-то Исуса Христа и убили, распятили. А потом уж ён и воскрес-то. [От них Христос не прятался?] Да как не прятался. Вон в книгах-то этих божественных. И ён убегал. А тут как эти ученики какие-то были, дак ево ученики как-то спасли да вели через какие-то ветки. Вот эта вербушка-то в Вербноё воскресенье-то, вот вербушками-то святыми, шо Исус Христос шёл через вербушки-те, ученики какие-то вели ево от разбойников-то, оне подкидывали ему под ноги вербушки. [Его ученики спасли?) Дак оне-то и спасли и ён потом и воскрес.
Запись сделана от Фалиной Е. С., 1928г.р., с. Кречетово
Умерший в пасху или накануне, считался праведником:
Кто заслужил – тот ведь и в раю, нам не попасть, нет. Это надо уж ой-еёй – в рай попасть, это рай, райские врата. Вот это могут в рай попасть стары левы. И оне, которы богомольные, и они, вот эти стары девы, которы она уж сама себя хорошо вела, оне вообше умирают даже вот в Христов день, в Пасху, около двенадцати часов. Надо Христа встречать, они в ту пору умирают. Стары девы, они это уж в рай попадут. Они прямо в райские врата. Но не все, не все девы. Дев много разных. Вот у нас была одна дева. Ей звали Анной – она вот моя подруга, она попала, вот сколько уж ей – тринадцать годов, как она умерла, и вот аккурат – я всё не верила, и она вот тоже была стара дева – она такая работящая была, ей никто не любил, но она это в Бога верила (…) и заболела, она заболела в марте, а в двенадцать второго апреля была как раз Пасха, накануне сестра прибежала, да говорит: «Ой, да тётя Нюра, у меня Аннушка звала». Что, Аннушка, я пришла, она-да подойди, подойди сюда – я чево? – а прочитай мне воскресну молитву (…). Ну я и прочитала Воскресну молитву. Она так стала таять, таять, таять, а я – а ешё слыхала – говорю – давай, Маша – двенадцать часов я пойду, да Христа встречу на крылечке-то. Я только вышла на крыльцо – она кричит – подь-ты – она умерла, как раз двенадцать часов (она при жизни всем помогала) (…). И ешё была там в нашей деревне, звали тоже старушка, тоже так умерла на Пасху, на Пасху.