У Екатерины началась горячка – воспаление или «некакое повреждение в лехком», по позднейшему заключению врачей.
Сам же светлейший князь не выпускал из своих рук инициативу: 10 апреля он переехал в свои апартаменты Зимнего дворца, чтобы прочнее держать ситуацию под контролем. 24 апреля он добился ее указа об аресте Девиера, затем были схвачены Толстой и другие. Следствие проходило под сильнейшим давлением Меншикова и в страшной спешке. 4 мая императрице уже был сделан доклад по делу; 5 мая (в предпоследний день ее жизни!) Меншиков четыре раза посещал умиравшую. Доклад и приговор были готовы лишь к вечеру 6 мая, в последние часы жизни Екатерины, и были ею утверждены, поскольку Меншиков не отходил от постели императрицы.
Вечером того же дня первая из преемниц Петра I «с великим покоем преставилась». Могла ли Екатерина за считанные часы до смерти читать документы, утверждать завещание и миловать осужденных? Вряд ли. Может быть, в эти последние часы она и пыталась что-то сделать, но поздно. Сам князь уже после всех описываемых событий с присущей ему циничностью сообщал датскому послу, что Екатерина накануне смерти хотела передать престол дочерям, поскольку «ее сознание в это время было не совсем ясным».
Утром 7 мая в присутствии высших чинов империи Меншиков объявил о завещании Екатерины, согласно которому престол переходил к законному наследнику – Петру II и регентскому совету при нем. Завещание отменяло петровский закон о престолонаследии. В случае смерти Петра II корона переходила к его сестре и дочерям Петра I Анне и Елизавете «с их потомствами». Этот документ стал последней загадкой в не слишком длинной истории царствования Екатерины. Ибо, как теперь стало ясно, появление на свет такого важного документа, как новый закон о престолонаследии, было настоящим подлогом. Похоже, что так к нему и относились: основные положения этого акта вскоре стали нарушаться тем же Меншиковым, а затем сменившими его Долгоруковыми. И уж совсем никого не интересовала действительная воля несчастной Екатерины. Воздвигнутый Петром «империум» оказался непосильной ношей для его жены.
Как известно, Леонардо да Винчи знал все. Но даже он сегодня подписался бы на журнал «Знание – сила».
Мы знаем больше…
Через века и континенты
Сергей Смирнов
В середине VI века правителям традиционных держав на обеих окраинах Евразии показалось, что в мир приходит порядок. В северной половине Поднебесной ойкумены воеводы-националисты покончили с варварской империей Тоба Вэй. В 550 году ее восточная часть превратилась в китайское царство Бэй-Ци, а семью годами позже западная Вэй стала царством Бэй-Чжоу. Оба имени – традиционные, в честь древних царств доимперского Китая, канонизованных Конфуцием и Сыма Цянем.
Что касается земель к югу от Янцзы, тотам варвары никогда не господствовали, а шла чехарда националистов- узурпаторов. В один год с западной Вэй погибло южное царство Лян. Его победитель истребил династию прежних владык и основал свою династию Чэнь, приняв гордый титул У-ди (Воинственный предок) в подражание самому удачливому императору славной династии Хань, современнику историка Сыма Цяня.
Вероятно, узурпатор знал от грамотеев, что он – уже десятый носитель титула У-ди среди разноплеменных воевод, правивших теми или иными осколками Поднебесной империи. Ни один из прежних не сравнился с первым Хань У-ди или со вторым Гуан У-ди, восстановившим Серединное государство после революции Ван Мана в I веке. Первым семи самозванцам не удалось объединить весь Китай и основать вековую империю. Быть может, это удастся восьмому?
* Теперь все три узурпатора имперских титулов – Гао Ян в Бэй-Ци, Юйвэнь Цзи в Бэй-Чжоу и Чэнь Ба-Сянь в Нань Го – пристально следят друг за другом, сравнивая свои шансы на выживание и победу. Южане, пожалуй, наименее опасны, потому что они, укрываясь за Янцзы, не потрудились создать у себя сильную конницу – по образцу западных степняков. Напротив, северяне создали конные армии, но плоды их усилий несравнимы с природными конниками Великой Степи. Оттого оба северных императора наперебой ухаживают за Мугань-ханом, правителем новорожденной державы тюорютов. Еще десять лет назад мало кто замечал этих алтайских жителей, считая их послушными данниками разбойничьей кочевой державы Жужань. Так и было до поры, а потом Степь дрогнула от топота латной конницы тюрок. И латы-то были костяные: железа хватало только на сабли. Зато сабли были булатные, самодельные, и руки, их изготовившие, не уставали в бою.
После первых побед немногочисленное войско тюрок начало быстро расти. Оказалось, что большинство степных кочевников ненавидят владык – жужаней – и готовы помочь кому угодно в свержении жужаньского ига. Только бы новые владыки оказались более здравомыслящими хозяевами общей Степи! К счастью, так и оказалось. Новые тюрки не склонны повторять чужие ошибки, превращая добрую военную демократию в злую военную монархию. Мугань-хан на востоке и его родич Истеми-хан на западе хотят властвовать лишь над Степью, взимая дань с ее оседлых соседей. Приняв по очереди послов из Бэй-Ци и Бэй-Чжоу, Мугань радостно заявил своим соратникам: «Лишь бы эти два мальчика не помирились: тогда нечего опасаться бедности!».
Великая евразийская Степь представляет огромную ценность для всех оседлых народов прежде всего в роли великого торгового пути «восток – запад». Его давно прозвали Шелковым в честь самого дорогого товара, идущего с востока. Плата за транзит шелка такая, что вполне хватает для поддержания Тюркского каганата. Но что будет, если один из китайских «мальчиков» одолеет всех прочих и не захочет делить со степняками барыши от торговли шелком, который производят его подданные?
Этот мальчик уже родился, выбрал военную карьеру и мечтает о высшей власти. Его зовут Ян Цзянь: он суров, недоверчив и постоянно занят делами. Что еще нужно будушему императору? Немного везения и много упорства, то и другое налицо. Еще нужно выбрать свою политическую линию, но это – совсем просто. Программой Ян Цзяня станет военная и торговая блокада Степи. Пусть храбрые тюрки обнищают без китайского шелка, тогда, авось, держава их развалится!
Но сначала нужно подчинить единокровных конкурентов – царство Бэй-Ци. С 563 по 577 год все силы и хитрость Ян Цзяня будут отданы этой цели. После покорения Бэй-Ци победоносный воевода станет диктатором в Бэй-Чжоу, а еще через четыре года он свергнет и истребит правящий род Юйвэнь. Новый император Севера назовет свою династию Суй и примет титул Вэнь-ди: Родоначальник порядка, то есть избранник судьбы (а не богов).
Действительно, личным обаянием Ян Цзянь не наделен, хотя администратор он отменный. Но деловая хватка приобретается долгим трудом. Труженик Ян Цзянь упустит воспитание своего сына Ян Гуана, и тот не удержится на троне, а будет свергнут отцовским соратником, воеводой Ли Юанем.
Этот, сочетая деловитость с обаянием, сумеет воспитать гениального сына Ли Ши-миня, и в итоге династия Тан удержит власть над Поднебесной в течение трех веков. Вольных тюркютов Ли Ши-минь разобщит и привлечет к себе разумным сочетанием «ласки и таски». И Восточная Степь надолго обретет удачное равновесие хозяйственных укладов – кочевья и ремесла, соединенных торговлей и контролируемых властью. Именно контролируемых, но не управляемых, как мечтали Ян Цзянь и многие другие императоры.
Два таких державных умника – ромей Юстиниан I в Константинополе и перс Хосров I Сасанид в Ктесифоне – делят между собой сферы влияния на западном краю Шелкового пути. Делят безуспешно уже двадцать лет. Юстиниан хочет покупать как можно больше шелка, чтобы использовать его (а не золото) как валюту для найма западных варваров в имперскую армию. Но Хосров прекрасно знает, против кого направлена эта армия, и оттого стремится перекрыть все каналы. Главный фронт войны проходит, конечно, в Закавказье, на великой трассе «Ниневия – Трапезунд», но сейчас в Южном Закавказье наступило равновесие сил. Тем важнее для Ирана стали фланги Западного фронта – южный (приморский) и северный (степной). Южный путь пряностей и северный Шелковый заканчиваются в Египте и в Тавриде: оба эти региона находятся под контролем автократора ромеев. Значит, шах-иншах Ирана должен взять под контроль Аравию и Прикаспийскую степь, либо подчинив тамошних кочевников, либо подружившись с ними. В Аравии это удастся: Йемен скоро станет вассалом Ирана. Но Северная степь только что перешла под власть тюрок: они желают продавать шелк Византии и потому вынуждены воевать с Ираном. Степная конница против персидской конницы – вечный сюжет всемирной истории! Но пройдет всего сто лет, и персидская держава Сасанидов исчезнет, поглощенная новым миром ислама. Кто мог предвидеть это чудо?