И вот гипотеза становится научным фактом. По крайней мере, в отношении одного отряда животных, населявшего тогда Азию, доказано, что его «посланцы» как раз и перебрались в Америку 55 миллионов лет назад. Речь идет о гиенодонтидах – млекопитающих с повадками хищных зверей. Некоторые из них напоминали гиен; другие были так же сильны, как саблезубые тигры; третьи походили на куницу или хорька. Эти животные были широко распространены, пока их не потеснили подлинные хищники.
Что же касается приматов и копытных, то пока неясно, перебрались ли они в Америку тоже из Южной Азии. Однако вполне возможно, что вся новая фауна, появившаяся в умеренных широтах Евразии и Америки в канун эоцена, происходит из тропических районов планеты. Миллионы лет эти млекопитающие могли населять тропики и лишь при внезапном потеплении двинулись на север, где впоследствии и были неожиданно – без всякой связи с эволюцией живого в этом регионе планеты – замечены их ископаемые останки.
…Так климат переиначивает фауну. И, может быть, наши дети и внуки, устав обсуждать погодные катаклизмы, начнут говорить о появлении в средней полосе России незнакомых насекомых, птиц и даже млекопитающих. Оттепель грядет на планете, новый сезон эона. Отход на север!
В статье «От динозавра – к человеку» («Знание – сила», 2001, № 3) Р. Нудельман писал о том, как, анализируя гробы, поднятые с морского дна близ Флориды, ученые обнаружили, что 55 миллионов лет назад Земля пережила мощный выброс метана из океанских глубин. В результате «среднегодовая температура на Земле за несколько тысяч лет поднялась на пять- шесть градусов, что почти вдвое больше, чем повышение температуры за два десятка тысяч лет, отделяющих нас от последнего ледникового периода».
Нужна ли нам астрономия?
Владимир Сурдин
Я – астроном. Поэтому, задавая такой вопрос, я втайне надеюсь на положительный ответ.
Однако ситуация непростая. Подобные вопросы задают себе все естествоиспытатели, оставшиеся на просторах бывшей Советской империи. Те, кто пришел в науку более двадцати лет назад, ощущают изменившееся отношение общества к этому некогда достойному занятию. Можно понять, почему мгновенно исчезли некоторые общественные «науки», обслуживавшие идеологию. Сложнее обстоит дело с науками естественными, к которым принадлежит и наука о Вселенной.
Я долго не решался высказать вслух подобные мысли. Считал, что мы, профессионалы, сами должны справиться со своими проблемами. На всю бывшую советскую империю нас, астрономов, всего-то около двух тысяч душ. Кому до нас дело? Если несколько тысяч ученых вдруг прекратят сегодня изучение звезд и древних языков, археологические раскопки и систематизацию альпийских трав, то кто в обществе это заметит? Живут же Эмираты своей нефтью, не разбазаривая деньги на телескопы и синхрофазотроны. Бывшие кочевники выучили английский, пересели в автомобили, возвели небоскребы. Пусть где-то в другом месте делают науку, почему бы всем остальным не воспользоваться ее плолами?
Но если все так просто, то почему гордые арабы потеряли уверенность в завтрашнем дне, почему они с остервенением кидаются на символы цивилизации, причем делают это не самые бедные из них, а именно те, кто отведал этой западной цивилизации? Быть может, они острее других поняли, что знание – это сила? Ведь нефть, золото и бокситы рано или поздно кончатся.
Миллионы лет назад наши предшественники, бредя по саванне, изредка находили камни. У них был выбор. Можно было сразу бросить камень в пробегавшую мимо антилопу, после этого с некоторой вероятностью плотно позавтракать и с большой вероятностью – потерять камень навсегда. Но можно было подумать, потратить время и силы на то, чтобы привязать камень к палке и впредь пользоваться им как орудием. Мы знаем, кто из них исчез, а кто стал нашим предком.
В моем отечестве сейчас модно «бросать камни»: трудной и нехлебной карьере ученого большинство предпочитают быстрый диплом управленца ресурсами – нефтяными, денежными, товарными. Сейчас модно накапливать деньги, а не знания. Но вспомним: смена поколений происходит за двадцать лет, это и есть характерное время потери знаний. Десять лет уже прошло. На днях мне напомнило об этом событие, на первый взгляд незначительное, но в конце концов заставившее написать эту статью.