Итак, мысль Великовского выловила из всей совокупности фактов два звена, две точки: Мертвое море и Исход – и провела через них прямую оригинального, но вполне логического силлогизма. Продолжая эту прямую, он неминуемо должен был наткнуться на третью точку: рассказ об остановке Солнца из знаменитого отрывка из книги Иошуа бин-Нуна (Иисуса Навина). Тот, который мы вызывающе предложили объяснить, полагая, что уж на нем-то споткнется даже самый рьяный защитник библейской достоверности.
Но в «системе координат» Великовского именно этот отрывок прекрасно ложится на «теоретическую прямую». Из «главного факта обвинения» он с непринужденной парадоксальностью превращается в едва ли не самый впечатляющий «аргумент защиты». Объяснение, по Великовскому, состоит в одном-единственном, ключевом слове его гипотезы – «катастрофа».
Великовский ищет закономерности в совокупности разрозненных, но сходных явлений. Как всякий ученый, он ищет их общую причину. О двух событиях (Исход и «остановка Солнца») Библия сообщает вполне точно, что они были разделены пятидесятилетним промежутком (время «странствий в пустыне» плюс время вторжения войск Иошуа бин-Нуна в Ханаан). Трудно предположить, что две разные, но одинаково чудовищные катастрофы случайно пришлись на такой короткий исторический срок. Вероятнее, что это одна и та же катастрофа, точнее – два ее последовательных этапа: на первом произошел Исход, второй сопровождался остановкой Солнца.
Теперь мурашки начинают бегать по спине на вполне законных основаниях. Нам предлагают поверить, что Земля остановилась в своем вековечном вращении, а потом раскрутилась снова! Чтобы замедлить или совсем прекратить врашение Земли, требуются факторы космического порядка! А катастрофа таких масштабов должна была сотрясти всю планету, поставить на грань исчезновения все человечество и запечатлеться в памяти буквально всех выживших народов. Где ее следы? Неужели только в Библии? Но дело слишком важное, чтобы полагаться на одно-еди нственное свидетельство, даже если это Книга Книг.
Великовский шел путем серьезного ученого. Он сознавал, что должен представить фактические доказательства своей гипотезы «библейских катастроф», и хотел их представить.
Собственно говоря, эти факты существовали всегда, но никто не рассматривал их под таким углом зрения.
В преданиях древних этрусков содержатся легенды о «семи прошедших веках Земли». Аналогичные легенды были в ходу у древних греков. Гесиод писал о «четырех периодах» и «четырех поколениях людей», уничтоженных разгневанными богами. Сходные рассказы существуют у народов Бенгальского залива и Тибета. Священная индийская книга «Бхагавата Нурана» повествует о «четырех периодах существования», каждый из которых кончался катаклизмами, почти полностью уничтожавшими человечество. Такие же сведения содержатся в священной книге древних персов «Авесте» и в древней энциклопедии китайцев. Смутные предания о глобальных катастрофах, приведших к почти полному исчезновению живого на Земле, найдены у ацтеков, инков и майя. В хрониках Мексиканского царства говорится о том, что человек и жизнь уже существовали до того, как сформировались «нынешние небо и земля». На островах Тихого океана, на Гавайях и в Полинезии, а также в Исландии считают, что Земля пережила «девять времен», и каждый раз над ней было «иное небо». Еврейская религиозная концепция, сформировавшаяся уже после Исхода, утверждает, что прежде чем создать существующий мир Бог семь раз создавал и разрушал небо и землю, пока не сотворил нечто, удовлетворявшее Его.
Гюстав Доре. «Иисус Навин сказал: стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиной Айялонскою!»
Неизвестно, к каким временам относятся эти упоминания. Однако их настойчивость поразительна. Несомненно, есть какое-то общее зерно, следы коллективной памяти человечества. Великовский принял, что события, описанные всеми этими легендами, происходили и происходили в одно и то же время: это была одна и та же Катастрофа – та, что описана в библейском рассказе об Исходе и «остановке Солнца».