Мюнхгаузен послал своему бывшему господину почтительное письмо, после чего Антон Ульрих, внимательно следивший за судьбой преданных ему слуг, приказал произвести его из корнета в поручики. Для Мюнхгаузена это был серьезный скачок в карьере, так как на эту вакансию претендовали и еще 12 человек.
Но правление Анны Леопольдовны длилось, как известно, тоже недолго — дочь Петра I Елизавета Петровна считала, что у нее прав на престол значительно больше, и с помощью верных ей солдат Преображенского полка в 1741 году арестовала всю царствующую семью.
Понятно, что если бы Мюнхгаузен оставался пажом Антона Ульриха - не миновать ему участи господина, которую разделили почти все его приближенные... Но судьба оказалась милостива к нему — вместо ареста и ссылки он продолжал военную службу.
Правда, Елизавета Петровна уничтожила все следы пребывания Ивана на троне (из обращения были изъяты монеты с его изображением, аннулированы приказы, отданные от его имени, и др.) и даже собиралась отменить все награды и назначения на должности, однако одумалась, не желая возбуждать против себя недовольство подданных, так что поручик Мюнхгаузен сохранил свою должность.
Так прошло десять лет. За это время Мюнхгаузен проявил себя честным офицером, аккуратно исполнявшим обязанности. Ему больше не пришлось принимать непосредственного участия в военных действиях: несмотря на то что Россия в 1741 году вступила в военный конфликт со Швецией и Брауншвейгский полк готовился к выступлению на границу с Финляндией, в документах отмечено, что во время этого похода Мюнхгаузен оставался в Риге с отставшей от полка командой.
Зато гораздо больше Мюнхгаузену повезло с торжественными церемониями. Во многих он участвовал еще пажом, а в 1744 году ему даже довелось лично встречать прибывшую в Россию особу, ставшую впоследствии одной из важнейших фигур в русской истории — будущую императрицу Екатерину II.
Елизавета Петровна спешила женить своего племянника Петра, которого она объявила наследником престола в 1742 году. (После ее смерти он будет коронован как Петр III.) В жены ему Елизавета выбрала немецкую принцессу Софью-Фредерику-Августу Ангальт- Цербстскую (впоследствии крещенную в православие как Екатерина Алексеевна). Вместе с матерью принцесса остановилась отдохнуть в Риге, где ее с подобающей торжественностью встретил кирасирский полк. Во главе почетного караула стоял Иеронимус Карл Фридрих фон Мюнхгаузен- Он же сопровождал немецкую принцессу, когда она отъезжала из Риги в Петербург.
В том же году произошло еще одно важное для Мюнхгаузена романтичное событие — 2 февраля 1744 года он обвенчался с Якобиной фон Дуттен, и для молодого военного жизнь приобрела новый смысл. Дослужившись в 1750 году до чина ротмистра, Мюнхгаузен вместе с женой уехал на родину, чтобы уладить наследственные дела после смерти матери и старших братьев. Он написал прошение о годичном отпуске и продлевал его дважды вплоть до 1753 года. Получив в наследство небольшое поместье, барон фон Мюнхгаузен решил выйти в отставку, и в 1754 году ротмистра исключили из полка. На этом его служба в России закончилась.
Для барона началась новая страница жизни. Он стал помещиком и вел жизнь среднеобеспеченного землевладельца. Проводя долгие вечера в КРУГУ приятелей или в ресторанчике после охоты, Мюнхгаузен часто вспоминал свои невероятные приключения. Слушатели были вольны верить ему или нет, ведь никто из них не был ни в России, ни на Луне, ни в брюхе кита...
Один из современников вспоминал, что «обычно он начинал рассказывать после ужина, закурив свою огромную пенковую трубку с коротким мундштуком и поставив перед собой дымящийся стакан пунша.
...Он жестикулировал все выразительнее, крутил руками на голове свой маленький шегольской паричок, лицо его все больше оживлялось и краснело. И он, обычно очень правдивый человек, в эти минуты замечательно разыгрывал свои фантазии». Кстати сказать, Мюнхгаузен был весьма остроумен и чаще всего начинал повествование в ответ на слишком уж невероятные россказни охотников или рыболовов об их выдающихся «подвигах». Его истории без конца пересказывались и вскоре приобрели широкую известность. Однажды в берлинском юмористическом альманахе «Путеводитель для веселых людей» появилось несколько рассказов «весьма остроумного господина М-х-з-на, который живет недалеко от Ганновера», а в 1785 году Р. Э. Распэ опубликовал их в Лондоне как «Повествование барона Мюнхгаузена о его чудесных путешествиях и походах в Россию». Небольшая книжка сразу стала популярной, ее перевели на разные языки. Так в 1786 году она вернулась на родину Мюнхгаузена уже в переводе немецкого поэта Г. Бюргера, отредактировавшего рассказы и даже добавившего к ним несколько историй...
Сказать, что барона рассердила такого рода «слава», значит не сказать ничего. Он был просто взбешен! Как, его, правдивого человека, публично опозорили! Барон превратился в объект насмешек, ему стали писать издевательские письма и разглядывать как какую-то диковину! Надоедливых визитеров встречали слуги, которым было приказано отгонять их от дома любыми средствами. Мюнхгаузен даже подал в суд на клевету, но первое издание, вышедшее в Лондоне, было анонимным, и суд отклонил иск (о том, что «Повествование барона Мюнхгаузена...» опубликовал Р.Э. Распэ, стало известно лишь много позже).
Так и жил бы барон в окружении правды и вымыслов, но судьба вновь сыграла с ним злую шутку — 73-летний Мюнхгаузен влюбился! Его супруга Якобина к тому времени умерла, детей у них не было, и барон решил жениться снова. Семнадцатилетняя Бернардина фон Брун, дочь отставного майора, согласилась выйти за него замуж, и в 1790 году состоялась их свадьба. Но вскоре разразился скандал: у Бернардины родился ребенок, которого барон, имея на то веские основания, отказался признать своим сыном.
Мюнхгаузен затеял судебную тяжбу и дело о разводе. Однако суд — занятие для богатых — требовал больших издержек и колоссального терпения. Разбирательство тянулось годами, так что окончания дела обычно дожидался лишь кто-то из наследников подавшего жалобу. Судьи запутывали все, как только могли, ведь в их интересах было вытянуть из истца как можно больше денег...
История блистательного барона имела печальный финал: оплачивая бесконечные заседания, он полностью разорился и остался в одиночестве. Ребенок умер (в то время детская смертность была очень высокой), а Бернардина исчезла, избежав скандала.
Мюнхгаузен умер в нищете в 1797 году, но до самой смерти он оставался верен себе: когда ухаживавшая за ним женщина спросила, почему у него не хватает двух пальцев на ноге (их он отморозил в России), барон гордо сообщил, что их откусил белый медведь...
Борис Соколов
КНИЖНЫЙ МАГАЗИН
Расстрелянные командармы
Черушев И. С. 1937год: Элита Красной Армии на Голгофе. М.: Вече, 2003: Черушев И. С. Удар по своим. Красная Армия 1938-1941 М.: Вече, 2003
Новые книги известного военного историка Николая Черушева посвящены репрессиям в Красной армии в 1936 — 1941 годах. Автор использует материалы архива ФСБ и документы прокуратуры из реабилитационных дел. Большое внимание уделено биографиям отдельных военачальников, известных и не очень, счастливо переживших ГУЛАГ или закончивших свой путь в Лубянском подвале. Правда, организован материал достаточно бессистемно и скорее воспринимается как сборник (на два тома) интересных, по большей части впервые публикуемых документов, с авторскими комментариями. К достоинствам книги можно отнести то, что большой террор в РККА показан здесь через призму отдельных человеческих судеб. Как отмечает Черушев, в 1936 — 1940 годах Военной коллегией Верховного суда и военными трибуналами было осуждено за контрреволюционные преступления 10838 человек. К этому надо добавить еще неизвестное число военнослужащих, осужденных Особым совещанием и другими внесудебными органами. Точное число репрессированных командиров и политработников Красной армии, и в том числе расстрелянных, не определено до сих пор.