Это первая особенность "Пробуждения": открыли глаза, посмотрели вокруг, кого тут еще можно к нам позвать?
Занятие идет на якутском, но так прозрачно, ясно, кажется, понимаешь без слов.
Вот выходит перед детьми учительница якутского языка и литературы и показывает, какая раньше была газета. Вот "Коммунист". А это наша республиканская газета, 39-го года, с портретом Сталина. А вот 1941-го. Посмотрим газеты, какие в них рубрики были. Сравним с сегодняшними. Определим для себя рубрики, какие статьи вы бы написали?
Потом учительница спрашивает сидящего здесь, на занятии в детской библиотеке, редактора местной газеты: какие специалисты делают номер. И он выходит перед детьми и рассказывает: вы их знаете — вот такой-то корреспондент, такой-то корректор.
Верстальщик-родитель сидит, кстати, тут же, за компьютером, он будет набирать газету, которая к вечеру должна выйти. "У газеты бывают общественные корреспонденты, — продолжает рассказывать редактор местной газеты, — вы гоже можете туда писать".
Дети что-то пишут. Посмотрим, продолжает ведущая занятие учительница, кто с кем может объединиться, чтобы написать статьи. Кто ходил в поход в Хара-Алдан, может, объединитесь?
Класс, если можно его так назвать, разбит на три группы: по теме заметок. Вот, скажем "Школа XXI века глазами учителей и учащихся". Сидят, обсуждают содержание заметки и записывают. "В школе мы должны развивать свои таланты" (это мнение ученицы). "Хотим, чтобы школа была без парт". — "Почему, долго сидеть трудно?" — спрашивает учительница.
— "Нет, чтобы самому что-то делать"— отвечает ученик.
"Я не хочу, чтобы учитель надо мной стоял, лучше, чтоб он вместе с нами".
"Я тоже могу их чему-то научить" (в смысле, учителей).
Другая группа описывала, как в отдаленном селе на реке Алдан видела подледный лов.
Яша Спиридонов из 6-а (другой школы, обыкновенной — вы не забыли, что дети учатся еще где-то в обычных классах, так же как их родители- учителя работают в обычных школах?) нарисовал кукушку — эмблему необыкновенной школы, приютившейся в детской библиотеке. Почему кукушка? Потому что кукушка, о которой все сейчас спрашивают, — символ пробуждения природы. Кукушка кукует — природа пробуждается. Раз у нас школа "Пробуждение", пускай будет такая эмблема.
Грех не поговорить с родителями, они же учителя этой школы и обыкновенных. Изабелла Сивцева, Дора Неустроева, Мира Луковцева, Акулина Николаева, Яков Спиридонов, Людмила Будикина... Никого не забыл? По-моему, стоит назвать каждого поименно, такое ведь не каждый день случается, может быть, раз в сто лет, — чтобы учитель перешел на позицию родителя, родитель — учителя, и все это объединилось в одних лицах.
Мотивы? Их множество, говорят мне вышеупомянутые лица. Первое — мы народ, не удовлетворенный тем, как идет образование наших детей. У детей нет времени, и мы сами их загоняем. Поэтому хотели создать такую школу, в которой бы не загонять программой, а развивать интерес. Идти не от основного к дополнительному образованию, а наоборот.
Учителя нарисовали мне разные картинки, поясняя свою концепцию. От дополнительного образования — к науке, образовательным областям, индивидуальным проектам. Через пересечение разных кругов: театра, музея, клуба, мастерской... По ступенькам мастерства: первые три ступеньки — ученик-подмастерье, еще три ступеньки — и диплом "мастера- соавтора" (что-то вместе с мастером делает), потом мастера... "Девять ступеней, как в якутском героическом эпосе?"
Школа "Пробуждение" — молодая, современная, как современны работающие в ней люди, в ней чувствуется дух педагогики Александра Тувельского, Олега Газмана, свободной, не формальной школы. Но все-таки дело происходит в тридцати с чем-то кёсах (трехстах километрах) от Якутска, в улусе, где на каждом шагу — родовые деревья, коновязи, избушки могильников. Поэтому и этой школе не обойтись без этнокультуры.
Сегодня в "Пробуждении" — сорок два ученика. Сначала, объяснили мне учителя-родители, были только наши, потом присоединились друзья наших детей, потом дети наших друзей. Смеются: "друзья друзей"...
Занимаются не только в библиотеке. Приходят домой, и там это продолжается. Созваниваются: где сегодня собираемся?
Еще мотив — дать детям возможность попробовать себя в разных делах, найти себя. В школе есть туристы, экологи, журналисты, есть группа, пробующая себя в литературе, есть научные доклады, — объясняет мне отец того парня, который нарисовал эмблему-кукушку.
Они есть, и в то же время их как бы и нет. Ни в каких бумагах школа "Пробуждение" не числится. Весной на конкурсе федеральных площадок один известный столичный педагог сказал, — даже не посмотрев, — что таких школ быть не может.
А они ведут дневники — о своей необычной. Каждый день происходит что-то интересное. Неожиданно меняются позиции и роли, снимаются одежки-застежки и преодолеваются непреодолимые, казалось бы, преграды. Люди освобождаются от догм, страха, одиночества и протягивают друг другу руки.
Что они там живо обсуждают по- якутски? Оказывается, выясняют, куковала ли кукушка. И с радостью сообщают мне: уже куковала! Значит, лето будет хорошее.
Кукушка прокуковала, первый день лета был замечательный. На другой — выпал снег. Мы отправились в Хара-Алдан, из которого виден Верхоянский хребет, снежные горы — непременная часть пейзажа за рекой.
Но нам было не до мечтаний, на Алдане, когда туда добрались, —попали в половодье.
Мы проплыли вдоль растянувшегося на несколько километров села, свернули и через футбольное поле въехали на моторке прямо в школу.
Внешне ничем не примечательную, неказистую. Здание бывшего холостяцкого общежития, с длинным коридором, темновато, освещения не хватает — не жаловалась, а просто констатировала директор Ольга Николаевна Самсонова, преподающая в первом классе шахматы. Тут вообще никто ни на что не жалуется.
В Хара-Алданской средней школе учатся девяносто учеников, она и без половодья находится в зоне затопления, ее в любой момент могут ликвидировать или понизить в статусе до девятилетки. Приходится самим что- то придумывать.
В начале учебного года, к концу которого я приплыл в школу, дети предложили свои предметы, под эти предметы собрались учителя. Показали мне, что получается.
На одном из предметов, литературно-музыкальном, вырисовывалась "Русалка". Она была еще не готова. Делали декорации, разучивали слова. Гоголь перемежался с Андерсеном, а Даргомыжский — с песнями на стихи Андрея Рубцова. "Хорошие лица у ваших ребят" — сказал я директору. "Двадцать лет назад были другие".
Оказывается, тогда в пьяном, разваливавшемся, как вся брежневская страна, Хара-Алдане, собрался сход, в основном женщины и старики, и принял решение — не торговать в селе алкогольными напитками, даже пивом. И вот прошло двадцать лет. Чистые лица, здоровые дети. "Самая большая проблема, что урок пропустят. И не дерутся, странно, — сказала директор, — мирные такие..."
Я стал приглядываться внимательней.
С одной стороны, Хара-Алданская школа убогая, маленькая, удаленная, информационный вакуум. А с другой — многие в Хара-Алдане стихи пишут. Музыку сочиняют. Мелодистов много, самодеятельных композиторов. Художников — вся школа в учительских и ученических картинах.
На одном из предложенных детьми учебных предметов под названием "путешествие" — хотели отправиться из Хара-Алдана по всему свету, но потом решили сначала по родному краю. Выяснилось, что пятьдесят лет назад группа людей сделала восхождение на Верхоянский хребет, не самый высокий в мире, но скалы, лед — труднопроходимый. Инициаторами экспедиции были тогда сын классика якутской литературы Кулаковского и местный учитель биологии, а поднимались с ними на гору двадцать школьников. Нынешние ученики решили повторить восхождение и разыскали старых участников.