Возникло два северных варианта: один — по берегу Лены, вдоль нефтяных и газовых месторождений, которые собираются разрабатывать; другой — еще севернее и самый длинный, который захватил бы все такие месторождения. Хотя и тот, и другой проекты предполагали частично идти по бездорожью, оба они, особенно самый северный, представляются мне не только экологически (достаточно далеко от Байкала и его бассейна), но и экономически предпочтительными, поскольку все равно эти места будут осваиваться. Собственно, фирма «Сургутнефтегаз» уже начала освоение: подготовительные материалы практически готовы, осенью они собираются выходить с ними на государственную экспертизу, а с зимы начать строительство. В проекте учтены все экологические нюансы и природные особенности территории, он очень профессионален, и никаких проблем с ним возникнуть не должно.
Однако с проектом «Восточная Сибирь — Дальний Восток» выступил вовсе не «Сургутнефтегаз», а государственная компания «Транснефть». Сотрудничать с другой компанией — значит, делиться с нею прибылью, а этого очень не хотелось. То, что целесообразно для общества в целом, показалось совершенно нецелесообразным конкретной фирме. И она выставила свой вариант: вести трубопровод вдоль БАМа, по северной оконечности Байкала и далее вдоль реки Северная Ангара, впадающей в озеро. Примерно 250 километров трубопровод должен идти по водосборному бассейну Байкала, что само по себе противоречит всем «охранным грамотам», выданным озеру.
Мало того — опасность прорыва трубопровода землетрясением тут еще выше, чем в отвергнутом «южном» проекте. Байкал — глубокая, в восемь с половиной километров, трещина в земной коре. Борта трещины (то есть берега Байкала) раздвигаются, возникают напряжения сдвига блоков земной коры, особенно на их границах — вдоль широтной линии, отходящей от северной оконечности озера на восток. Относительно недавно (сказал бы геолог) здесь возникла цепочка впадин, где землетрясения, как и вдоль всего побережья Байкала, происходят и часто, и сильные. Каждое из них приводит к самым неожиданным изменениям рельефа. По мнению иркутских сейсмологов, их разрушительная сила может быть максимальной, такую не выдерживает ни одно человеческое сооружение. За XX век катастрофических землетрясений здесь случилось с десяток, а следы более давних, вроде того, что привело в 1825 году к образованию залива Провал на восточном берегу Байкала, еще долго будут исследовать.
Ученые Института физики Земли говорят, что достаточно давно не было землетрясения подобной силы, и сейчас там накопились такие же напряжения, как те, что привели к алтайскому землетрясению 2003 года. К счастью, там пострадавших не было — места малозаселенные; но если бы через эту территории проходил трубопровод с нефтью, он порвался бы как минимум в трех местах. Так что есть все основания ждать такого же землетрясения с магнитудой порядка 7,7 в бассейне Северной Ангары.
Специалисты, измеряющие вероятность аварии на промышленных сооружениях, оценивают риск прорыва трубопровода в 10 в минус пятой степени; риск аварии на Чернобыльской АЭС оценивался в свое время еще меньше — как 10 в минус шестой степени.
Академик Николай Лаверов говорит о высокой вероятности 12-балльного землетрясения в пределах полосы шириной 150 километров.
Серьезные претензии к этому проекту были и у рыбников, и у гидрологов. Их опасения были связаны не только с возможностью прорыва трубопровода: тут они были бы совершенно катастрофичны и для воды, и для рыбы, и для растительности, вообще для всего живого в бассейне Байкала. Но и само строительство привело бы к непредсказуемым последствиям (их же никто не исследовал, и нефтяники такого анализа не предусматривали). Вырубили где-то лес, живность разбежалась, трубопровод работает — а вдруг начинаются оползни. Возможно? Вполне! Не предусмотрен был и мониторинг, который позволил бы отслеживать такие варианты.
Короче говоря, первая государственная экспертиза проекта была категорически отрицательной.
Организация государственной экологической экспертизы у нас довольно запутанная. За охрану природы отвечает Министерство природных ресурсов, за экологическую экспертизу — Федеральная служба Росприроднадзор в его составе. В принципе Ростехнадзор не имеет права принимать к рассмотрению проекты, не получившие одобрения Росприроднадзора. Но Ростехнадзор подчиняется непосредственно председателю правительства и, очевидно, поэтому позволяет себе обходить процедуру, предусмотренную законом.