Например, идея о неединственности натурального ряда чисел.
Представление о «качественных» числах — это, казалось бы, возвращение к глухой архаике. Но, с другой стороны, — это то, что неожиданным образом выходит на передний край современной науки. Это — та часть математики, которая подвела научное сообщество к границам человеческого познания. Кризис в представлениях об основаниях математики, в представлениях о числе привел к тому, что мы поняли: мы далеко не все знаем о числе. Для того, чтобы в этом кризисе как-то продвинуться, чтобы сделать шаг вперед, нужно снова вернуться в архаику: попытаться внести в ткань чистой науки качество — то, от чего на протяжении трех веков наука избавлялась. Свое понимание числа Лосев обобщил в крупной работе — «Диалектические основы математики», начатой еще в лагере, но написанной уже после возвращения с Беломорканала в 1933 году. В катастрофе 1941-го от рукописи осталась половина. Публикация книги «Хаос и структура» стала важнейшим событием в философии математики XX столетия: она ввела в научный обиход числа, обладающие смысловой качественностью.
В третьей части книги Троицкого помещена и работа, раскрывающая жизненную задачу Лосева — «Теория множеств как «научно-аналитический слой» имяславия». Работа показывает органическую связь таких, на первый взгляд, совершенно далеких друг от друга предметов, как имяславские споры афонских монахов начала XX столетия — и теория множеств, созданная Георгом Кантором в середине XIX века и открывшая новые перспективы для математики. А.Ф. Лосев и, вслед за ним, В.П. Троицкий убедительно показывают логическую безупречность имяславия с точки зрения теории множеств. Таким образом, темы Чуда, Числа и Имени оказываются единой темой жизни Лосева, осуществившего Высший Синтез, задуманный им еще в гимназические годы — единение философии, науки, искусства, веры и нравственности.
Борис Калашников
Нобелевские парадоксы
Нобелевская премия? — Отказываемся!!!
Отец и сын были награждены в один день!
Девяносто девять лет Россия ждет своего лауреата...
Начало. Окончание — в № 11 за этот год.
Вот уже более века миновало с той далекой поры, когда осенью 1901 года появились первые лауреаты Нобелевской премии — ныне самой престижной интеллектуальной награды мира. Как и в те далекие времена, так и сегодня, 106 лет спустя, награжденные — настоящие триумфаторы, навсегда вошедшие в историю. Причем, пожалуй, не только науки, но и вообще земной цивилизации. «Мы в одночасье стали популярны, как великие кинозвезды», — вспоминал о своем звездном часе французский биохимик Жак Моно, получивший премию в 1965 году совместно с двумя своими коллегами Андре Львовым и Франсуа Жакобом.
Более семисот землян за эти долгие годы представали пред очи шведских королей в памятный день смерти Нобеля, 10 декабря, и получали из их рук золотую медаль лауреата и диплом, а в кулуарах — и чек на весьма основательную сумму. (Сумма награждения непостоянна, но сейчас она составляет в среднем около 1 миллиона 300 тысяч долларов по каждой номинации).
Среди них 21 наш соотечественник. Правда, одна из встреч так и не состоялась, о чем мы расскажем далее. Наших ученых-лауреатов — 14. Американских — на сегодня почти 250. Несомненный парадокс. Не менее удивительно и то, что тех, кто был достоин награды, но так и не получил ее — намного больше...
Первым писателем-лауреатом стал в 1901 году Рене Сюлли Прюдом, французский поэт, имя которого сегодня едва ли что-нибудь говорит массовому читателю. Между тем, этот выбор Нобелевского комитета стал полной неожиданностью для почитателей гения Льва Толстого по всему миру. И, быть может, прежде всего решением комитета была шокирована общественность именно Швеции, родины Альфреда Нобеля. Буквально через месяц с небольшим после первого награждения, в январе 1902 года, большая группа шведских деятелей литературы и искусства обратилась к нашему великому писателю с письмом, выражая глубокое почтение и. протест против принятого их же соотечественниками решения: «Ввиду впервые состоявшегося присуждения Нобелевской премии мы, нижеподписавшиеся писатели, художники и критики Швеции, хотим выразить Вам наше преклонение. Мы видим в Вас не только глубокочтимого патриарха современной литературы, но также одного из тех могучих проникновенных поэтов, о котором в данном случае следовало бы вспомнить прежде всего... Мы тем живее чувствуем потребность обратиться к Вам с этим приветствием, что по нашему мнению учреждение, на которое было возложено присуждение литературной премии, не представляет в настоящем составе ни мнения писателей-художников, ни общественного мнения».