Археоптерикс
Но может ли в науке вообще найтись место Богу? Когда мы пытаемся понять основы научных категорий — происхождение времени, пространства и изменчивости всего сущего, — ученые вправе принять во внимание и эту Первопричину. Среди физиков немало тех, кто объясняет Промыслом Божьим внезапное рождение целой Вселенной: не было ничего, как вдруг что-то пришло в движение, начало сотворяться...
Ученые признают, что они способны описывать лишь феномены, порожденные определенными причинами — некими естественными механизмами. Все, что выходит за рамки причинно-следственных связей — за рамки этого мира, его прошлого, настоящего, будущего, — остается непостижимой тайной, неведомой областью веры. Биолог или физик не вправе судить о существовании сверхъестественного разума, ведь научные методы принципиально не позволяют этого сделать — мы оказываемся за пределами того «поля координат», в котором работают ученые. Пусть Он существует — Он непознаваем, Он пребывает за пределами познания.
Ни один астроном не станет придумывать Бога, который движет по небу звездами и планетами, как полководец — войсками. Нет, они перемещаются по законам Кеплера и Ньютона. Так же и ни один серьезный биолог не заставит Бога кроить зверью черепа и укорачивать хвосты — ведь эти изменения описываются механизмами случайных мутаций и естественного отбора. Вспомогательные конструкции мистиков тут вовсе лишние. Навязывать читателям и тем более детям идеи креационистов — все равно, что приходить на прием к директору авиазавода и требовать, чтобы он свернул монтаж своих ТУ или СУ и выпускал нормальный летательный аппарат — «крылья Икара из лучшего воска отечественных производителей».
Со временем даже руководители церкви смирились с учением Дарвина, объяснили, что Библию надо понимать метафорически, и стали интерпретировать новые научные открытия «с пользой для веры». Так, было признано, что Бог сотворил не только Землю, но и всю нашу Вселенную.
Папа Иоанн Павел II
Ученые и богословы разделили «сферы влияния». Одни интересуются фактами, а другие — их смыслом и толкованием. Богословы не пытаются отмахнуться от фактов, собранных учеными, а те спокойно внемлют словам о том, что «теория эволюции не противоречит христианскому учению» (Бенедикт ХVI) или что «новые открытия побуждают нас сегодня видеть в теории эволюции нечто большее, чем очередную гипотезу» (Иоанн Павел II).
«Теперешние заявления креационистов буквально опровергают то, что католическая церковь проповедовала в минувшие полвека, начиная с папы Пия ХII, то, что теория эволюции вполне совместима с христианством, — подчеркивает американский биолог Кеннет Миллер, сам убежденный католик. — Если теперь церковь перейдет на сторону противников науки, это будет катастрофой и для религии, и для науки».
Если же люди не хотят слышать ни о чем, кроме «буквы Священного Писания», они далеки от истинной Веры. «Буквалистский подход к Библии превращает ее в оружие против всех мыслящих людей, — отмечает немецкий епископ Ульрих Фишер. — Не случайно, баптисты из южных штатов США поддержали Буша в его Иракской войне, ведь он обосновал необходимость войны ссылками на библейское учение. Это то, что мы называем «фундаменталистской опасностью в христианстве».
Образ Бога, некогда вписанный в дискурс древневосточной прозы, не может не меняться со временем, ведь печать времени он несет на себе. Тот не понимает Бога, кто считает Его «чем-то статичным». В противном случае он должен подписаться под следующей фразой. «Бог Ветхого Завета — это непредсказуемый тиран, ненавидящий женщин и гомосексуалистов, расист, мазохист и истребитель целых народов», — такие слова адресовал всем фундаменталистам мира известный британский зоолог Ричард Доукинс, выступая в американском Кембридже осенью 2006 года. — Можно быть атеистом — и оставаться при этом счастливым, гармоничным нравственным и духовным человеком».
Многие привычно считают, что религия полезна хотя бы тем, что прививает людям моральные ценности. Недаром политики, сами нередко глубоко аморальные по своей природе, часами простаивают в храмах, демонстрируя подданным обязательную программу поведения.
По этому поводу биологи готовы заметить, что в той самой дикой природе, где суслики не строят пагоды, а сурки не читают проповеди, необычайно живучи... моральные ценности, которые помогают животным сообща выжить в суровых условиях, честно поделить пищу или отбиться от врагов. Так и хочется воскликнуть: «Господа! Будьте человечными, — учат нас звери» (см. «З-С», №4/2006). Увы, порой кажется, что животные инстинктивно поступают лучше, чем человек, осмысленно — недаром, быть может, буддизм, религия, основанная на «инстинктивном вчувствовании в окружающий мир», оказывается такой миролюбивой религией.