— Когда-то мечтала, но теперь передумала. Там будут жить Маняша с Василаем. Он перестраивает наш старый дом. Полностью. Ты же знаешь, что он архитектор? Работает с самим Городецким! А наш старый дом преобразится! Это будет что-то необыкновенное — англо-готический фасад, арочные окна, выступы с острыми углами. Сам Владислав Городецкий спроектировал! Прямо замок из романа Вальтера Скотта! Нет, из страшного готического романа! Рано или поздно там обязательно появятся приведения.
— Ну что ты, Вера, не преувеличивай, — Маня не говорила, а почти припевала в такт мелодии бодрой польки, — обычный загородный дом…
— Не скромничай! Тошик, послушай, там такие интерьеры задуманы — настоящий модерн! Лестница округлой формы, перила ажурные, их уже заказали, такой причудливый узор — не подумаешь, что чугунные. Коричнево-желтые витражи. Свет сквозь них польется — медовый, янтарный, пушкинский… Там будет солнечно даже в пасмурную погоду.
— Вера, ты опять смеешься над нами? — тонкие пальцы замедлили свой бег по клавишам, и мелодия стала обижено вальсовой.
— Нет, только восхищаюсь вашим будущим дворцом.
Поручик Болгаков заинтересовался:
— И когда же будет готов этот дивный дворец?
— Может, в конце года.
— Значит, наступает очень счастливый год! Год свадьбы и новоселья! — Антон вскочил и закружил Веру по комнате.
— Ах вы ж и проказники нетерпеливые! — Появился в дверях Игнатий Филиппович Барвиненко, отец веселящихся сестер, дядюшка поручика. Известный сахарозаводчик, богач и меценат. Мощный добродушный барин. — Уже скачете! Греховодники!
— Мы встречаем очень счастливый год! Ура!
Тошик с Верочкой так синхронно и сильно топнули, что с елки свалилось самое заметное украшение — табличка с золоченой и окруженной блестками надписью «С Новым 1914 годом!»
Леди удачи
Колеса вязли в снегу, то и дело соскальзывали в сторону. Ольга Ярыжская раздраженно и яростно старалась удержать машину точно в середине колеи. Почувствовала, что вспотела, шерстяная кофточка начала прилипать к спине, волосы ко лбу. Выключила отопление. Снегу — почти по колено, третий день сыплет, но никто и не чешется хотя бы бульдозером прочистить дорогу. А еще в Европу влезть размечтались, бездельники! Лодыри и разгильдяи!
Попав в такт с «Венгерской мелодией», все убыстряясь лившейся из магнитофона, неудачно крутанула руль и въехала в глубокий сугроб. Натужно застонал мотор, колеса закрутились на месте, фонтаном полетел во все стороны грязный снег.
От досады она ударила с размаха кулаком по рулю и сразу оставила напрасные попытки самостоятельно выбраться из снежной западни. Не женское это дело — барахтаться на обочине. Сразу успокоилась и улыбнулась своему отражению в маленьком зеркале. Музыка становилась все стремительнее, все раскованнее, Ян Табачник не жалел клавиш своего «золотого аккордеона». Пани Ольга лениво откинулась на спинку и медленно достала из пачки сигарету. Но закурить не успела — впереди показалась ярко-красная машина.
Ольга набросила легкую короткую шубку и вышла из авто. Остановилась посреди дороги. Повернула голову к подъезжающему автомобилю и почти машинально, по своей кокетливой привычке, ослепительно улыбнулась. Природа наградила ее изумительно белыми зубами.
«Жигуль» затормозил почти рядом. Из него грузновато вылез статный и совсем еще не старый мужчина. В пушистом сером свитере и огромной волчьей шапке. Крепкий, быстроглазый, улыбчивый, она сразу окрестила его про себя — Жиголо. Он обратился первым:
— Что случилось? Нужна помощь?
Ольга давно привыкла к тому, что одно только ее присутствие вызывает во всех без исключения мужчинах приятное (для них и для нее) возбуждение. Ей не приходилось прилагать даже наименьших усилий, она просто всегда и всюду оставалась собой: до кончиков пальцев привлекательной, до невозможности сексуальной, до умопомрачения раскованной. Женщиной с большой буквы, женщиной «мечта каждого мужчины». Сапоги-ботфорты и короткая кожаная юбка открывали стройные крепкие ноги, намертво приклеивающие мужские взгляды. И будоражили фантазию даже самого закоренелого аскета. Она и на сантиметр не сдвинулась с места, но что-то подсознательное внутри нее потянулось навстречу спасателю всем существом, и восхитительнейшие ее приманки — пышная грудь и тончайшая талия — едва заметным движением привлекли к себе внимание, губки пухленько округлились: