— Парень весьма непрост, ваше благородие, — Шибанов поигрался с янтарной жидкостью на дне бокала, ловя блики.
— Мы ведь договорились, — граф Игнатьев смотрел на имперского комиссара с едва сдерживаемой злостью. Пальцы хозяина усадьбы сжались в кулаки так, что костяшки побелели, но голос оставался ледяным.
— И я делаю всё возможное, — расслабленно сказал Шибанов. Поднёс напиток к губам, понюхал его и сделал небольшой глоток. Сейчас можно было не играть. Перед ним человек, который платит. Пусть видит перед собой того Шибанова, который есть на самом деле. Не трусоватого дурачка, а профессионала.
— Не похоже на это, ваше благородие, — процедил граф.
— Я не волшебник. Пока мне не удалось привязать его к ситуации с конюшнями. Он благородный герой, спасающих людей от Скверны. Дискредитировать его будет сложно. Я забросил пару слухов, не самых лицеприятных, но вряд ли они окрепнут в нужном нам всем размерах. Пока что перед нами герой и спаситель земель. Предыдущего хозяина там очень не любили. Привязать вашего Баженова к Зуброву я не смог. Там вообще вся ситуация очень странная, но я пока продавливаю версию культистов Скверны, во главе с Призывателем. Однако подвязать к ней Баженова как потворщика Скверны, а не как борца, пока невозможно.
— Я верю в ваш талант, ваше благородие, — Игнатьев с трудом сдерживался. — Мне хотелось бы убрать юнца законными методами.
— Вам следует попробовать другие варианты. Здесь всё слишком очевидно. Быть может, нам поможет барон Фурсов? Передача земель в такой спешке совершенно необычное событие. У вас есть контакт с ним?
Граф медленно помотал головой, но задумался.
— Если появится, то дайте знать. Чудесный напиток, — Шибанов снова пригубил из бокала. — Попробуйте спровоцировать паренька на дуэль. Он очень охотно лезет на рожон. Если найдёте хорошего поединщика, то решите ваши проблемы одной их встречей. Баженов заносчив донельзя. Правда, если он сумел одолеть Призывателя в обратившемся виде… Тут, ваше сиятельство, вопрос — кто кого спровоцирует.
В голосе комиссара прозвучала насмешка.
— Ну и, в конце концов, устройте ему засаду на новых землях. С ним странствует всего лишь пара мастеров-охранников. Неужели не справитесь?
— Справлюсь, но вдруг вместо вас пришлют кого-то другого? — не улыбнулся Игнатьев.
— Не волнуйтесь. Я отвечаю за это направление. Все донесения, все доклады — всё идёт через мои руки. За дополнительную плату я смогу закрыть на это глаза. За большую, правда, — снова усмехнулся Шибанов. — Так что дешевле будет отыскать Фурсова. Быть может, он прольёт нам свет на события, и мы сможем найти лазейку, как вернуть земли под ваш контроль. Было бы очень неплохо, если бы мы смогли найти его труп.
Комиссар смотрел на графа поверх бокала, и в этом взгляде читалось нечто большее, чем просто предложение.
— Труп привязать к парню будет проще, а там уже законными способами возвращается земля к ближайшим наследникам, с которым, полагаю, вы легко найдёте общий язык.
Игнатьев выдержал его взгляд:
— Я подумаю, что можно сделать. Спасибо за идеи. Над одной из них я как раз работаю.
— Задаток я не верну, — Шибанов допил напиток. Поставил бокал на стол. — При любом раскладе. Приятно было пообщаться.
Комиссар вышел, а граф несколько долгих секунд буравил стену взглядом, играя желваками. Потом схватился за телефон, злобно тыкая в циферблат, набрал номер:
— Коленька. Что там с Володиным?
— Всё по плану, ваше благородие, — немедленно ответил тот. — Ждём результатов.
Игнатьев улыбнулся. Зачем делать сложно, когда можно сделать просто?
Малорита
Первая Городская Больница.
Когда я вошёл в палату, постучавшись, помятая юная медсестричка принялась торопливо поправлять юбку и приводить в порядок волосы. Раскрасневшись, она опустила глаза и выскочила прочь.
— Май френд! — обрадовался Дигриаз, откинув в сторону простыню и спустив ноги на пол. — Какой вондерфул сюрпрайз!
Выглядел он отлично. На лице ещё оставались следы ожогов, но местные биоманты и врачи творили настоящие чудеса.
— Вижу, ты уже пришёл в себя? — кивнул я в сторону двери, намекая на удалившуюся красотку.
— Она есть любовь всей май лайф, ю ноу, — со значением сообщил барон, прошлёпал ко мне в больничных тапках и протянул руку. — Я слышал новости о твоя! Твоя карьера летит ин да скай, ю ноу. Новый хозяин земель! Наш поспел везде стрелял! Коррект?
— Да, можно и так сказать. Я всё хотел сказать тебе спасибо, за то, что ты сделал, Билли! Прости, что не добрался раньше. Жаль, что вышло так, как вышло.
Американец широко улыбнулся, сверкнув ослепительно-белыми зубами:
— Ты прощьён! О, какой славный был бы тот файт, но я, реали, не ожидал столь веросломного нападения!
— Вероломного, — поправил его я.
— Я риали скучать за тебя, Миша! Ты такой андестандэбл!
Мы проболтали почти полчаса, в основном ни о чём, и в течение этого времени Билли несколько раз отвергал все мои попытки чем-то ему помочь. У него всё есть. Персонал очень отзывчивый, кормят хорошо, а заживает всё лучше, чем на собаке.
Я смотрел на приятеля, и понимал, что американец совсем непрост. Барон, совершенно точно, для своего восстановления использовал хрономантию, а подобные процедуры с человеческим организмом задачка непростая. Да, Билли при мне ускорил рост травы на месте убийства сыновей Фурсова, однако одно дело — воздействие на сторонние объекты. А тут умение работать со своим организмом. Даже не слышал о таком.
А ещё мне казалось, будто бы он и не американец вовсе. Однако шуткам его я посмеивался с удовольствием, да и сам душой отдыхал в компании. Но когда вышел из палаты, то отыскал лечащего врача. Импозантный лысеющий мужчина в пенсне сначала хотел хранить конфиденциальность, но после того, как понял, кто платил за пребывание пациента, сразу разговорился.
Ничего подозрительного за Дигриазом не было, но доктор тоже отметил поразительную скорость регенерации.
— Если бы я не видел этого молодого человека своими глазами, я бы и не поверил. Уникальный, уникальный случай. Такой обмен веществ, такие возможности организма! У меня были пациенты, которые не могли залечить рану полгода, а тут такой результат. И ведь молодой человек не биомант! Да если бы и был им, то всё равно не смог бы добиться таких великолепных результатов.
Когда я вышел на улицу, в прекрасный больничный сквер, утопающий в зелени и цветах, то посмотрел наверх, отыскав взглядом палату Билли. Мне показалось, будто бы занавеска шевельнулась.
Американец делом показал, что ему можно доверять, но, чёрт возьми, кто он такой и откуда в нём столько загадок?
Глава 22
— Володин тёмная лошадка, Миша-Мишенька-Мишон, — промурлыкала Паулина. Она закрылась простынёй, вся взъерошенная, довольная и расслабленная. — Однако его семья когда-то очень сильно помогла моей.
— Хм… — ответил я.
— Репутация Стрижа тоже внушает уважение. У Василия Петровича есть помощники разного уровня, для любых дел, — красавица продолжила строить версии. — Борис его лучший человек. Он проявил большое уважение к тебе, Мишенька!
— Ты, собственно, просила зайти, чтобы вещицу какую-то посмотреть, — напомнил я девушке причину моего визита, так неожиданно перешедшего в иную плоскость. Хозяйка трактира картинно закатила глаза.
— Прости, — сокрушённо вздохнула Паулина. — Ты такой занятой. Тебя иначе и не выманишь. На месте не сидишь, всегда в делах! Новые геройства, новые достижения! Как же ещё слабой женщине остаться наедине с сильным мужчиной?
— Вещицы, получается, нет? — предположил я. Девушка пожала плечиками и потупилась, хитро взглянув:
— Ну… Прости.
— Хорошо. Прощаю. Что ещё ты знаешь про Володина? — я спустил ноги с кровати, отыскал взглядом одежду.