6
Большая чёрная карета стояла в двадцати футах от нашей двери, прямо у начала Фабричного спуска — широкой улицы, идущей вдоль северо-восточного фасада Объединённого производства и пристройки, которую наспех возвели во время войны с Венагетой. Фабричный спуск использовался мало кем, кроме Комбината.
Но данный экипаж Компании не принадлежал.
В природе существует только одна такая карета, принадлежащая одной моей знакомой. Я не видел её достаточно давно, не хотел встречаться и сейчас, а в особенности, чтобы Тинни знала об этой встрече.
Карета принадлежала Белинде Контагью, императрице организованной преступности, смертельной социопатке, бывшей подружке на ночь, и, теоретически, другу на данный момент. Другу из тех, которых лучше не иметь, потому что они могут без конца осложнять вашу жизнь.
Двое вооружённых мужчин сидели на козлах чёрного исполина, управляя шестёркой лошадей. Пара вооружённых всадников стояла впереди. Ещё четверо караулили позади. Ни один не радовался встрече с лучшим из сынов мамаши Гаррет.
Хотя Белинда и владела скромной долей в Комбинате, здесь она появилась по другому поводу.
Сумасшедшая красотка сама открыла ближайшую дверцу.
— Влетай сюда, Гаррет, покатаю.
И затем уже из тёмной глубины экипажа обратилась погромче:
— Тинни, он мне нужен ненадолго, я не задержу его дольше необходимости.
Тинни превзошла себя. На мгновение я решил, что сейчас начнётся свалка между бугаями Белинды и кузенами-призывниками. Это не сулило ничего хорошего для родственничков, но в долгосрочной перспективе обернулось бы плохо для бугаёв. У Тейтов длинные руки.
Но моя сладкая держала себя под контролем, она притворялась, как это часто бывает. Она любит разыгрывать драмы. Эта было представление, хотя оно могло привести к по-настоящему печальным рецензиям.
Белинда улучила момент для объяснения:
— Кто-то покушался на жизнь Морли Дотса, он тяжело ранен и может не оклематься. Гаррет необходим, чтобы помочь присмотреть за ним.
Это снова разъярило Тинни.
— А за мной кто будет присматривать? Присмотр за мной — его обязанность. Гаррет! Я хочу… — и пошло-поехало.
Я спросил:
— Он и вправду так тяжело ранен?
Она слегка всхлипнула:
— Да, я вообще боюсь, что он не поправится, — я удивился такой её реакции. — Хуже того, весьма вероятно, что кто-то захочет в этом убедиться.
Можно было, конечно, заявить, что Синдикат справится и без меня, но если Морли был на пути в мир иной, то особого выбора не оставалось. Он мой лучший друг и я обязан быть рядом с ним.
Я вернулся к Тинни и взял её за плечи.
— С тобой всё будет хорошо. Я должен кое-что сделать. Для друга.
Но все мои попытки достучаться до её рассудка остались тщетными.
Она не собиралась ничего понимать.
Она была вне себя, ей было страшно, она полностью привыкла к тому, что, будучи принцессой Тейтов, получала, что хочет и когда хочет, даже от меня. Она была правящей богиней в своей маленькой вселенной. Сейчас же, когда она несчастна, желания и потребности других вообще не имели значения.
Я видел её такой уже не в первый раз. Говорить с ней было бесполезно. Только время могло помочь.
Гнев её достиг предела.
— Милая, я вернусь, как только смогу. Кнопа, позаботься о ней хорошенько.
Кузен, который не ушёл внутрь, кивнул. Пот капал с его лба. Он глубоко, с облегчением, выдохнул, внезапно осознав, что не обязан становиться первой жертвой в войне настолько малой, что её и не заметят, пока она не закончится.
Я попытался поцеловать Тинни. Она не далась. Я отступил.
— Я хотя и люблю тебя, но не дам понукать собой.
Она сумела удержаться, не сказав чего-то по-настоящему ужасного.
Я залез в карету. Та поехала прежде, чем я успел умостить свою задницу на плюшевом сидении напротив Белинды.
Время было любезно к ней. Она была великолепна, как всегда. Её главной особенностью были длинные блестящие чёрные волосы. Они оттеняли бледную кожу и красную помаду на губах.
Но сейчас волосы растрепались, слиплись и нуждались в мытье. Цвет лица приобрел болезненный жёлто-зелёный оттенок, хотя это могла быть игра света. Она была без обычного макияжа, придававшего ей облик вампира. Одежде был уделён минимум внимания.
Думаю, Белинда не меняла её уже несколько дней. Улавливался запашок.
Будучи опытным наблюдателем, я почувствовал, что она глубоко расстроена.
— Рассказывай.
— Кто-то наехал на Морли Дотса.
— Ты говорила.
Морли был моим лучшим другом так давно, что я не мог вспомнить, когда он им не был. Ну, не до войны, конечно. Но почти всегда. Я редко видел его в последнее время. Тинни не одобряла его. Её негативное отношение не было этническим или социальным, исключительно эгоистичным. У Морли Дотса была способность отвлекать её любимого парня от того, на чём тот должен фокусировать своё внимание: Тинни Тейт.