– Верно.
– Типа, который подставил тебя, чтобы спасти свою задницу?
– Ага.
– Варя, ты либо дура, каких свет не видывал, либо… хотя нет, вариант всего один.
– И чего сразу обзываться-то? – обижаюсь, выдергивая свою руку из его.
– Я констатирую факт. А что там за владелец такой лихой?
– Владелец, как владелец, – ворчу и отворачиваюсь, потому что забыла сообщить ему одну маленькую деталь: это тот же самый парень, чей портрет у меня в альбоме.
– Не факт, что он не замешан во всем этом. То, что он так сказал – это понятно, он был бы идиотом, если бы выложил тебе, что по его прихоти люди мрут, как мухи. Наверное, популярность в клубе сильно возросла, как только эта игра началась. Не удивлюсь, если никакого сокровища и в помине нет.
– Тогда то, что мы сейчас куда-то едем – совершенно бессмысленно. Давай в магазин за вином, а потом ко мне и приятно проведем мой последний день. Точнее ночь.
– Забудь об этом, – отвечает резко, но сразу же смягчается: – То есть мы и так это сделаем, но после того, как разгадаем эту чертову шараду. А затем у нас будет еще как минимум четыре дня, чтобы найти ублюдка, который это затеял.
– И передать его властям?
– Само собой. В мешке для трупов.
По спине пробегает неприятный холодок. Скашиваю взгляд, пытаясь определить, шутит он или нет, но по его суровому профилю так ничего и не понимаю. В итоге отмахиваюсь от собственных колючих мыслей, решив, что сейчас эти размышления ни к чему.
Пару часов мы бродили по парку в абсолютной прострации, пытаясь охватить взглядом сразу все, а в нескольких десятках метров от нас по пятам следовали два парня. Я пару раз оборачивалась, Коля начал раздражаться, но решительных действий не предпринимал, молча стискивая зубы и кулаки, а мне было просто наплевать. Вообще, на парк я рассчитывала гораздо больше, чем на остальные два места: тут гораздо проще спрятать какую-то очередную подсказку или что там предполагалось дальше. Поэтому, когда мы вернулись к машине, настроение стремилось к нулю и я даже не пыталась это скрыть.
– Еще две точки, – напоминает Коля бодро, заводя мотор, но его голос звучит так наигранно, что я раскисаю еще пуще прежнего. Не знаю, как он чувствует мой настрой, лицо я стараюсь держать, но вновь находит мою руку и сжимает ее в своей. – Варя, даже если мы не отгадаем, я от тебя на шаг не отойду.
– И что это изменит? – выдыхаю.
– В смысле что это изменит?! – возмущается теперь уже вполне искренне, а я тянусь назад за своим альбомом и достаю из пучка волос карандаш, служащий заколкой. В общем, делаю то же, что и всегда – погружаюсь в вымышленный мир, и даже не замечаю, как мы останавливаемся на парковке супермаркета. – Пойдем? – выдергивает Коля в реальность.
– Пошли, – пожимаю плечами равнодушно, а он впивается взглядом в рисунок, который больше похож на бред сумасшедшего: подсказки нарисованы в причудливых формах, с дерева падал лист с цифрой три, а на ветке примостилась шахматная фигурка с длинным хоботом.
Кидаю альбом на заднее сиденье и выхожу под его хмурым взглядом. Коля набирает полную тележку продуктов, по моим меркам затариваясь на пару месяцев, а я только усмехаюсь, слоняясь из отдела в отдел, а потом и вовсе ухожу дожидаться его в машину.
– Так, – произносит строго после того, как складывает покупки в багажник, – с таким настроением можно сразу возвращаться домой. Согласна?
– Вот еще, – ворчу себе под нос, – поехали по последнему адресу.
– Да ну, – кривится, откинув спинку своего сиденья, – давай поваляемся, а то ноги гудят после парка, а потом к тебе. Я взял твое любимое вино и те пирожные, которые обычно доедаю из твоих волос.
– Нет, поехали проверим, – хмурюсь и скрещиваю руки под грудью, не понимая, чего ему вздумалось дурачиться.
– Варя, это бессмысленно. Ты же понимаешь, парк был самым вероятным местом. Ну, супермаркет еще куда ни шло, отделы с играми и канцтоварами, все такое. Но двор жилого дома? Бензин только жечь. Когда за тобой придут, я по отстреливаюсь ради приличия, а потом сам пристрелю тебя к чертовой матери. А потом себя, само собой. Я специально прихватил пистолет под мелкий калибр, чтоб тебя красивенькой в гроб положить. Дырочку в башке шпаклевкой заделают только, а сзади не видно. Да и мозги уже ни к чему, подумаешь, вытекли.