KININI
Золотая рыбка (по сказке А. С. Пушкина)
Рассказчик: За лукоморьем… пауза, делает вид, что забыл слова, просит помочь слушателей. Ему подсказывают: — Дуб зелёный…
— Аха, щас, это у Пушкина дуб, а у нас … у нас…, а у нас тополь рос …
Появляется тополь, идёт, шатается, раскачивая ветками и грызёт яблоко, разбрасывая огрызки и пиная их корнями. Яблоки он вытаскивает из своего дупла.
Рассказчик: Избушка там, на… — снова пауза …. (помощь слушателей, кто-то выкрикивает… На курьих ножках, стоит без окон, без дверей…
Рассказчик: — Помните ещё Пушкина, но это у него на курьих ножках, а у нас избушка там, на берегу моря (появляется избушка, берег моря, фоном шум прибоя, чайки).
Рассказчик: Жили были старик и старуха, у самого синего моря. И жили они, не тужили, да, не богато, но им хватало. Одна беда у них была, не было у них со стариком деток. А старуха всегда мечтала о детках и потому относилась она к своему старику как ребёнку. Баловала его, ходила за ним как за дитём малым, и в результате, к старости, старик впал в детство. Да не просто впал, а стал вести себя хуже избалованного мальчишки.
— Жана! — во всё горло орёт старик, перебив рассказчика. — Жана, старуха! — старик сидит на земле, топочет ногами и руками как ребёнок. — Хочу бленов со смятаной, — продолжает громко вопить дед.
— Да где ж я тебе бленов то возьму, муки нет, яиц нет, сметаны тоже нэма. — Ты же за мукой в город не сходил, а собирался, и там же яйца, и сметана…
— АААААА — орёт старик, в истерике катаясь по полу. — Хочу бленооооов…
— Ну, полно тебе дитятко моё, — успокаивает его старуха. — Давай я сейчас тебе рыбки свежанькой пожарю…
— АААААААААААААА, а давай, — резко перестаёт истерить дед. — Только ловить рыбку сама будешь! Устал я что-то, пойду, посплю. А ты поспешай, а то я проснуся весь голодный, и к этому времени, чтоб рыбка уже вся готовая была не сильно горячая, что б я не обжёгся и не соли много, а то мне потом пить хотеться будет, — старик уходит в дом, и бухтит, что он рыбки хочет, а старуха не шибки то и торопиться.
Старуха, кряхтя и причитая себе под нос собирается на рыбалку. Берёт сеть, удочки, ведро, подвязывается платком и держась за спину, и хромая идёт на рыбалку, постанывая.
Идёт, бредёт старуха, спотыкаясь, вдоль берега моря, всматриваясь в воду. А там резвятся рыбки золотые. Они плещутся, балуются и вдруг выкидывают одну из рыбок на берег, прям под ноги старухи.
— Надо ж с божьей помощью повезло мне, — радуется старуха, поднимая рыбку. — Я за свеженькой рыбкой пришла и тут мне рыбка сама под ноги прыгает. Будет моему старику вкусная рыбка, жаренная, — оценивает рыбку на упитанность, взвешивая в руке.
— Ай, сестры, — заволновались рыбки в море. — Сестра наша в беду попала, её съесть хотят! Надо срочно спасать сестру! — в панике засуетились рыбки и взмолились, прося отпустить их сестру обратно в море. Плачут, умоляют, обещают исполнить всё что старуха пожелает.
Жалко стало рыбок.
— Эх, ладно, — сдаётся старуха. — Тощая ты какая-то, костлявая, не дай Бог мой старик косточкой подавится, не нужно мне от вас ничего, плыви себе обратно в море, — и старуха отпускает рыбку в море.
Приходит старуха в избу. В ней очень громко храпит дед, да так громко, что дерево уши себе ветками затыкает.
Не стала старуха будить ненаглядного своего, тихонько вышла из дому. Вязала тазик, доску для стирки, штаны деда, и села на лавку недалеко от двери, сидит, стирает штаны, вздыхает, да прислушивается к храпу деда.
Дед, заспанный выходит из избы, садится рядом со старухой и какое-то время наблюдает за старухой, а потом что-то начинает искать. Дерево, ищет вместе с дедом цепляя всех ветками.
— Чего потерял старый? — не отрываясь от стирки спрашивает старуха.
— Рыбку жареную, хде она? — заглядывает под юбку старухи. — Спрятала! Иль сама съела?
— Нету, рыбки, — одёргивает старуха юбку, и отодвигается от деда, продолжая стирать его штаны.
— Что! — вскакивает старик, возмущаясь. — А как же моя жареная рыбка, — падает на пол, и как ребёнок начинает истерить, стуча ножками и ручками, путаясь в огромном галстуке.
— Нету рыбки, попалась мне одна мелкая, так там одни кости были, есть нечего, да она просила отпустить её, я и отпустила, — старуха пыталась перекричать деда, вскочила пытаясь его успокоить и поднять.
— Как отпустила, а ну иди обратно! — вопил дед, — и потребуй у рыбки выкуп!
— Да что ж просить то?! — воскликнула старуха. — Я не знаю?
— Зато я знаю, — оскалился старик, потирая руки, резко перестав истерить. — Попроси-ка ты у рыбки денег огромный мешок, чтоб унести нельзя было.