«Прочь от злополучного места, от этой страны, в недрах которой похоронена проклятая древняя цивилизация и скрижаль», — думал мальчик.
Их караван провел в дороге еще несколько дней. Они прошли для Еркина как во сне. Если бы не воины Гариба, мальчик погиб бы в пустыне. Он был так предан горю, что не мог ни определять путь по звездам, ни искать воду. Его стражи всё время заботились о нём — обеспечивали водой и пищей.
Ранним утром Еркин увидел арочный мост через широкую Кашкадарью. Перед ним — славный город Карши.
— Дальше нам нельзя, — сообщил один из воинов Гариба Еркину. — Мы не должны входить в большие города. Подождем рядом и постережем золото. Если возникнет какая-то опасность, хлопните пять раз в ладоши, и мы тут же предстанем перед Вами.
Еркин не стал возражать. Он оставил воинов рядом с Карши, а сам отправился в город. Мальчик без труда отыскал дом Амиры и постучался. Служанка впустила его и провела в гостевую комнату. Здесь в полумраке Еркин сел на ковер, ожидая Амиру. Служанка принесла чай и сладости. Еркин выпил полпиалы чая, но к сладостям не притронулся.
Наконец мальчик услышал мелодичный голос Амиры.
— Так ты отдал старику золотую скрижаль? — спросила она вкрадчиво мальчика.
— Какая разница? — огрызнулся Еркин. — Важно, что у меня есть золото. А ты должна немедленно отправиться со мной в Бухару и помочь освободить бедного Джуласа, если еще не поздно. Собирайся скорее в дорогу и не вздумай плести коварные сети, иначе я тебя придушу.
Амира была удивлена неожиданной перемене, происшедшей с мальчиком. Она ничего не сказала и вышла из комнаты.
Через несколько часов Еркин и Амира покинули Карши. Проехав городской мост, Еркин искал глазами воинов Гариба, но их нигде не было видно. Тогда он хлопнул пять раз в ладоши, и они появились как из-под земли.
— Мы должны поехать в Бухару, — сообщил мальчик.
Воины поклонились в знак согласия.
После богатого Кашкадарьинского оазиса их маленький, но хорошо вооруженный караван двигался медленно по плохой дороге, пересекаемой широкими арыками, которые тяжело переходить. На пути часто попадались куполообразные сардобы, многие из которых были сооружены еще в древности для обеспечения караванов водой на Великом шелковом пути.
И наконец после долгих дней в пути по безотрадной пустыне с неистовыми ветрами показались уютные сады окрестностей Бухары.
— Мы вынуждены остаться за пределами города, наш господин — сообщил один из воинов Гариба Еркину.
— Что поделать, — ответил мальчик, — ведь и сарбазы эмира не потерпят, чтобы другие вооруженные воины находились в Бухаре.
Еркин нагрузил золотом Арслана, а остальное золото оставил у воинов Гариба.
Еркин и Амира въехали в священный город, встретивший их криками торговцев, верблюдов и ослов.
«Здесь ничего не изменилось», — подумал Еркин.
Как будто прочитав мысли мальчика, Амира прошептала:
— Мне доложили, что эмир сменил главных чиновников, так что теперь мы можем без страха остановиться в моем доме. А завтра же похлопочу о том, чтобы побыстрее выкупить из зиндана нашего многострадального Джуласа.
Однако переговоры по освобождению Джуласа заняли гораздо больше времени. Нетерпеливый Еркин решил послать воинов Гариба с золотом и лекарем к своему деду. Амира отыскала опытного старого лекаря, который согласился отправиться в далекие северные степи.
— Дай лекарю горсть золотых, а остальное он получит от моих воинов, как только деду Кайрату станет лучше, — приказал Еркин Амире.
В тот же день мальчик вышел из города и позвал воинов Гариба.
— Вы должны найти мой аул. К тому времени, как доберетесь, моя семья будет на зимнем кочевье. И Еркин стал объяснять, как найти родной аул.
— Мы исполним всё в точности, как повелел наш господин, — глухим голосом произнес один из воинов, а остальные низко поклонились Еркину.
Джуласа освободили только через месяц после того, как Еркин отправил воинов Гариба с золотом и лекарем для своего деда.
Мальчик еле узнал друга. Обычно живые и веселые глаза Джуласа теперь были уставшими и тусклыми. Он осунулся, лицо приобрело болезненный желтоватый оттенок, а кисти рук дрожали.
— О мой милый Джулас, как же я рад, что смог вызволить тебя из страшного зиндана! — воскликнул Еркин.
— Очень тебе благодарен, — тихо произнес, даже скорее прошептал Джулас.
Больше он ничего не сказал.
Тоска и тревога снова закрались в сердце Еркина. «Что же сделала окаянная темница с его жизнерадостным другом?»
Перед ним был не Джулас, а другой человек, или тень Джуласа. Еркин больно закусил губу, пытаясь сдержать слезы.
Прошло несколько дней. Джулас почти весь день лежал на ковре, закрывшись с головой шелковым покрывалом. Даже Амира не решалась к нему подходить.
Наконец Еркин подошел к другу и сказал:
— Мой дорогой Джулас, нет больше смысла задерживаться в никчемном городе. Через два дня отправлюсь в родные края. Если хочешь, можешь поехать со мной. Будешь не только дорогим гостем, но и станешь членом моей семьи. Будешь пасти с нами многочисленные стада, и тебе не надо беспокоиться ни о пище, ни о крове.
Джулас медленно приоткрыл покрывало и посмотрел на мальчика черными, как ночь глазами. Еркину показалось, что в них блеснула искорка жизни.
— Я поеду с тобой, мой друг, — тихо, но твердо сказал Джулас. — Не хочу оставаться в этом городе. Здесь нечем дышать, воздух сперт и несвеж.
И уже вечером Джулас помогал Еркину с запасами провизии и упряжками лошадей.
На следующей день, как только рассвело, пришло время прощаться с Амирой. Прекрасная арабка подошла к Еркину и протянула ему сверток, обмотанный грубой материей. У Еркина екнуло в сердце. Он узнал грубую ткань, перевязанную толстой разноцветной тесьмой.
— Отдаю то, что по праву тебе принадлежит. То, что может прочитать только Чистый сердцем, — тихо и вкрадчиво пролепетала Амира.
Мальчик развернул сверток. В нем лежали тонкие золотые пластины, которые он когда-то вырвал из скрижали и закопал под деревом в Карши.
— Откуда у тебя эти золотые пластины? — спросил Еркин Амиру.
— Я следила за тобой, когда ты жил в моем доме в Карши. Не сердись. Нельзя возвращаться в родные края без скрижали. Благодаря ей ты все-таки нашел лекаря для деда. И сможешь спасти свой род. Поверь мне.
Побледневший Еркин ничего не ответил. Он сел на Арслана. Джулас сухо попрощался с Амирой, общества которой избегал с тех пор, как его освободили из зиндана.
Когда высокие минареты и голубые купола мечетей Бухары остались далеко позади, монотонный ритм копыт Арслана, скачущего по мягкой пыльной дороге постепенно успокоили Еркина. Он почувствовал теплое дыхание манула, примостившегося в седле рядом с мальчиком.
«В степь, в великую бескрайнюю степь, подальше от ханжества и власти алчных чиновников!» — подумал Еркин и ему показалось, что умиротворенно урчащий манул и храбрый Арслан повторили за ним: «В степь, в великую бескрайнюю степь!»
Перед закатом солнца они облюбовали живописное место для ночлега. Джулас устроился поудобнее на циновке из чуя и закурил чилим. Свежий воздух и дорога благоприятно подействовали на Джуласа, вдохнув жизнь в его измученное тело. Наши путники приготовили чай и долго пили живительный напиток, разливающий отрадную теплоту по телу и греющий душу. А когда мириады звезд засветились на высоком ночном небе, путешественники расстелили постели у догорающего костра.
В эту ночь Еркин заснул глубоким и спокойным сном. Ему привиделась родная степь, аул и выздоровевший дедушка Кайрат, принимающий участие в охоте с беркутами вместе с остальными членами семьи. Душу Еркина переполнила надежда и радость. Еще немного — и долгое путешествие подойдет к концу. И он увидит Родину.
КОНЕЦ