- Почему у тебя ничего не было?
- Но... я ведь не собиралась никого убивать...
- Не убивать, но красть?
- Да нет же! Я искала мою свирель!
- Не повышай на меня голос, девушка.
- Нижайше прошу прощения, мой король...
Я склонилась почти до полу. Будь проклят мой язык!
Молодой человек по имени Дьен нагнулся, и что-то зашептал Найгерту в ухо.
- Да, - кивнул король. - Я заметил. Девушка, расскажи про свою свирель.
- Она золотая. С резьбой. Красивая. Мне подарил ее... любимый.
- Кто этот человек?
- Он... уехал. Далеко. Он иноземец.
- Очень трогательно. Он что, торговец диковинками?
- Он музыкант. И он... благородной крови. Он был... щедрым.
- Что он тебе еще подарил?
- Платье. - Я провела замурзанной ладонью по груди и обнаружила, что шелк девственно чист. - Видишь, мой король, какая ткань? Волшебная. Свирель тоже волшебная. Я слышу, когда она поет.
- Хм... - Найгерт, поглаживая висок, задумчиво оглядел меня. - Диковинки, значит. Где ты живешь?
- В городе. В гостинице "Три голубки". Тот... человек привез меня из Ракиты.
- И бросил?
- Ну... - врать, так врать! - Он обещал вернуться.
- Когда?
- Сказал, что весной вернется...
- Когда он уехал?
- А... неделю назад. Он оставил мне денег и... подарки. А сегодня днем свирель пропала.
Найгерт помолчал, подперев голову ладонью и печально глядя мимо меня на огонь в камине. Принцесса морщилась, будто у нее болел зуб. Неудавшийся убийца тупо смотрел под ноги и чуть-чуть пошатывался. Наверное, его подташнивало от моего удара.
У дверей зашевелились - это вернулся стражник Фетт.
- Мой король.
- Да? - Найгерт поднял голову.
- Собака была, мой король. Охрана открывала ворота, чтобы выгнать ее.
- Что за собака?
- Они не знают, мой король. Приблудная.
- Ладно, - Нарваро Найгерт сложил ладони домиком и вздохнул. - Все чудесно, девушка. Кроме одного. Зачем ты пила кровь моей сестры?
Я посмотрела на свои руки, покрытые потрескавшейся коричневой коркой. Лоб и щеки нестерпимо чесались. Когда-то... давно... в другой жизни... я подозревала в себе вампирские наклонности. Страшно перепуганная, прибежала к Амаргину:
- Амаргин! Амаргин, я - вампир! Я вампир!!!
- Тише ты, не ори. Что случилось?
- Я - вампир! Амаргин, что делать?!
- Главное - не паниковать. Там, за домом, поленница. Возьми топорик, пойди на берег, выруби осинку. Вот такой примерно толщины, - Амаргин сунул в рот ложку, которой помешивал в котелке, и показал пальцами предполагаемую толщину осинки. - Колышек должен быть длиной где-то с руку. Неси его сюда, я, так уж и быть, избавлю тебя от вампиризма.
- Забьешь мне кол в грудь?
- Со всем тщанием. Потом отрежу голову, сожгу ее на левом берегу реки, а все остальное - на правом. Только таким способом можно избавиться от вампира.
- Я серьезно с тобой разговариваю!
- Сядь, - он кивнул на табурет. - И успокойся.
- Я не вампир, мой король. Испытайте меня. Я не боюсь чеснока и стали. Я не боюсь солнечного света. Я поцелую крусоль и поклянусь на Книге Книг. Если мне в грудь забить осиновый кол, - повернувшись, я встретила угрюмый взгляд принцессы, - я просто-напросто умру.
- Посмею обратить твое внимание, мой король, - лекарь озадаченно рассматривал почерневшее лезвие. Похоже, он обжигал его на огне. - И твое, миледи. Этот нож и в самом деле был покрыт ядом. Это морской деготь, миледи. Я не знаю, почему ты еще жива.
- Что? - Мораг, хмурясь, повернулась к нему.
- Мой король, смотрите! - воскликнул Дьен, тыча пальцем в пленника.
А у того уже закатились глаза, и лицо приобрело сине-пурпурный оттенок. Он странно покачивался, стоя между двух стражников, затем вдруг высунул язык, захрипел и грохнулся навзничь. Тело его изогнулось дугой - да так и застыло, словно окаменело.
- Классическая картина отравления морским дегтем. - Лекарь, оказалось, уже наклонился над ним, возя по телу носом. - Смерть наступила от того, что все мышцы разом сократились. Мышцы-разгибатели сильнее мышц-сгибателей, поэтому тело так странно выгнуто.
Принцесса взвилась, опрокинув табурет.
- А-а, падаль! - она раскашлялась, хватаясь за горло и рыча от злости. - Ушел... дрянь, каррахна... Ушел, чтоб его...
Подскочила к трупу и принялась пинать его ногами. Стражники разом подались в стороны и растерянно столпились на заднем плане. Лекарь быстро поднялся, чтобы не попасть под принцессин сапог.
- Мораг, успокойся! - одернул ее Найгерт. - Сядь. Таким способом его уже не поднимешь. Ютер, осмотри его, как он мог отравиться?
Принцесса стиснула кулаки. Поднесла руку к лицу и неожиданно цапнула себя за запястье. Вытерла о штаны брызнувшую кровь. Вернулась и села на поспешно поднятый Дьеном табурет. Растрепанная, в распоротой окровавленной рубахе, она выглядела ужасно. Ее колотила дрожь, она то и дело вздрагивала. Там, внизу, после драки с убийцей, она держалась гораздо спокойней.
И это необузданное создание еще обзывает меня вампиркой! С ума сойти!
- Жаль, - медленно проговорил Найгерт, потирая тонким пальцем висок. - Значит, это был смертник. Тот, кто послал его, обезопасил себя и обрезал концы. А ты что же, девушка? Помирать не собираешься?
- Только если твоим приказом, мой король.
- Отчего же? - Он мягко улыбнулся, не отнимая пальцев от виска. - Мне больше проку с живых. Что там, Ютер?
Лекарь поднялся с колен и подошел к нам, вытирая руки мокрым полотенцем.
- Очень странно. Единственная рана - содранная кожа на темени. Там налипли волосы и нитки от капюшона, но в остальном она чистая. Других ран я не нашел. Преступник мог держать капсулу с ядом во рту, но морской деготь быстро разлагается под действием желудочного сока и глотать его бессмысленно.
- Может, у него во рту была ранка? - подала голос я.
Лекарь поглядел на меня, щурясь, как от яркого света.
- Может быть. Я бы хотел осмотреть тело со всем тщанием, мой король. Вели отнести его на ледник.
- Одальв и Клен, займитесь. Итак, Ютер. Что ты можешь сказать о ране принцессы?
- Мой король, преступник ударил ее ножом, покрытым ядом. Сама рана не глубока, лезвие соскользнуло по лопатке. Эта девушка, - он повел рукой в мою сторону, - очевидно, высосала отраву... миледи неверно истолковала следы крови на ее лице... хотя, по моему мнению, эта мера не могла быть достаточной. Потом она чем-то прижгла рану и остановила кровь. У миледи, слава Богу, феноменальное здоровье. Никто из нас, смею уверить, не выжил бы после такого удара.
- Как ты себя чувствуешь, Мореле? - Найгерт повернулся к сестре.
- Хреново, - Она, нахохлившись, глянула на меня через сетку спутанных волос. Глаза ее были совершенно непроницаемы, дыры в земле, змеиные норы. - Ладно, - неприязненно согласилась она и передернула плечами. - Отпусти ее, Герт... идите все в задницу, не могу я уже ничего...
- Ты правда высосала отраву? - Найгерт снова взглянул на меня. - Почему ты решила, что в ране яд?
- Я немного знаю медицину, мой король. Я определила отраву... по запаху.
- Свернувшаяся от яда кровь пахнет дегтем, - вставил лекарь. - А если ее нагреть, становится черной и тягучей. Отсюда и название.
- Получается, ты спасла мою сестру, - Найгерт слабо улыбнулся. - Мореле. Что скажешь?
- Я уже сказала. Отпусти ее... пусть катится.
- Что ж, поблагодарим Бога за счастливую случайность. Где ты, говоришь, остановилась?
- В гостинице "Три голубки".
- Хорошо. Утром тебя отвезут. Дьен, позаботься.
- Мой король, - поднял голову лекарь. - Разреши мне. Я хотел бы немного побеседовать с ней... о медицине.
- Разрешаю. Девушка, я благодарю тебя за помощь, оказанную моей сестре. - Найгерт пощелкал пальцами и Дьен вложил ему в ладонь поспешно извлеченный из-за пазухи кошелек. - Возьми.
Эй, а как же моя свирелька? Зачем мне деньги?..
Я опустилась на колени и приняла увесистый кошелечек из хрупкой, в голубых жилках, детской руки.