— Но я клянусь, что во всех этих делах лишь исполнял приказы, ваша честь! Настоящий преступник…
— Молчать! — громовым голосом прервал его судья Ди. — Не пытайтесь внушить мне еще одну ложь! Завтра, в суде, у вас будет возможность сказать слово в свою защиту. — Он повернулся к Цзяо Таю: — Бери этого человека и доставь его в судебную управу.
Цзяо Тай проворно связал Ку руки за спиной и в сопровождении двух стражников повел его прочь.
Судья Ди показал на окаменевшего в кресле ученого господина Цзао. Однако завидев приближающегося к нему Ма Жуна, тот внезапно вскочил и ринулся на другую сторону террасы. Ма Жун бросился за ним, ученый попытался увернуться, но Ма Жун ухватил его за конец развевающейся бороды. Господин Цзао вскрикнул: его борода осталась в огромном кулаке Ма Жуна. На маленьком срезанном подбородке ученого осталась лишь тонкая полоска полу-оторванной клейкой тесьмы. Когда он с воплем отчаяния поднял руки к подбородку, Ма Жун сжал его запястья и связал их у него за спиной.
Улыбка медленно озарила суровые черты судьи Ди.
— А борода-то фальшивая! — с удовлетворением пробормотал он себе под нос.
Глава 18
СУДЬЯ РАСКРЫВАЕТ КОВАРНЫЙ ЗАМЫСЕЛ; НЕУЛОВИМАЯ ЛИЧНОСТЬ НАКОНЕЦ УСТАНОВЛЕНА
Было уже далеко за полночь, когда судья Ди и три его помощника вернулись в суд. Судья немедля повел их в свой кабинет.
Когда он уселся за стол, старшина Хун поспешил к чайной жаровне и приготовил для него чашку горячего чая. Судья Ди сделал несколько глотков, а потом откинулся в кресле и заговорил:
— Наш великий государственный деятель и прославленный сыщик, губернатор Ю Шо-учень, в своем «Наставлении наместникам» утверждает, что сыщик никогда не должен упорно цепляться за одну версию, но по мере продвижения расследования постоянно ее перепроверять, снова и снова сличая с фактами. А если он обнаружит некий новый факт, противоречащий ей, он не должен пытаться приспособить его к своей версии, напротив, ему следует изменить свою версию таким образом, чтобы она соответствовала этому факту, или же вовсе от нее отказаться. Я, друзья мои, всегда полагал это очевидным и само собой разумеющимся. Однако в деле об убийстве наместника я, похоже, пренебрег соблюдением этого основополагающего принципа.
Он печально улыбнулся.
— Несомненно, он не столь очевиден, как мне представлялось! Когда коварный злодей, который стоит за всеми этими событиями, услышал, что я подал прошение занять пост наместника Пэнлая, он любезно предоставил мне наживку, дабы отвлечь на несколько дней. До отправки в столицу золотой статуи оставалось совсем немного времени. Он хотел пустить меня по ложному следу, пока статуя не покинет Пэнлай. Вот зачем он приказал Ку Менпину сбить меня с толку, и Ку разнес слух о контрабанде оружия. Эту мысль ему подал Ким Сан, уже использовавший ее, чтобы привлечь к делу корейскую девушку. Я попался на крючок: основой всех моих домыслов стала контрабанда оружия. Даже после признания Ким Сана в нелегальной перевозке золота я все еще не сомневался, что контрабанда идет из Китая в Корею, хотя весьма смутно представлял себе, какая тут выгода. И лишь этим вечером я осознал, что все было ровно наоборот!
Судья Ди с досадой дернул себя за бороду. Затем, взглянув на трех своих помощников, которые с нетерпением ждали продолжения рассказа, заговорил снова:
— Единственное оправдание моей близорукости, которое я могу придумать, это всякие непредвиденные события, такие, как убийство Фань Чуна, исчезновение госпожи Ку и странное поведение Тана, совершенно запутавшие дело. Вдобавок я слишком много времени уделил совершенно ни в чем не повинному Ии Пену, который донес до меня слухи о контрабанде оружия и которого я подозревал совершенно зря. Об этом тоже я сейчас расскажу.
И лишь благодаря театральному представлению — посмотреть его уговорил меня этим вечером старшина Хун, — я понял, кто же убил наместника. В представлении убитый указывает на своего убийцу, оставив послание в миндальном орехе; но послание это должно было лишь отвлечь внимание убийцы от истинного ключа, а именно, от самого ореха! Тогда я вдруг понял, что наместник Ван избрал дорогую старинную шкатулку в качестве хранилища своих бумаг по той причине, что два золотых бамбуковых стебля указывали на двойную трость Ку. Поскольку нам стало известно увлечение наместника загадками и головоломками, я даже подозреваю, что он хотел в то же время намекнуть, что золото переправляли в бамбуковых посохах. Но этого мы никогда не узнаем.