«Какие, батя?» – поинтересовался Илья.
«Управление. Своими руками-ногами ты управляешь сам. И десятком – тоже. А вот с сотней – сложнее. Особенно если твоим людям предстоит действовать розно. Тут важно, чтоб все действовали согласованно, а для этого надо позаботиться о сигналах и о том, чтобы твои командирские «руки-ноги», то есть твои десятники, точно знали, что им нужно делать по каждому сигналу, и самовольничали только тогда, когда этого требует та самая изменчивая боевая ситуация. И чем больше у тебя людей, тем важнее это самое управление и надёжность твоих командиров. Но даже если у тебя всё это есть, всё равно для уверенной победы этого мало, сын. Чем больше у тебя людей, тем больше твоё войско становится похоже не на людское воинство, а на охотничьего пса. И тебе приходится всё меньше думать о каждом вое и всё больше – об этом звере. Чтоб он был сытым и отдохнувшим. Чтоб он свирепел, когда надо, и бесстрашно бросался на врага, а когда надо – отходил по твоему зову. Чтоб не боялся и не впадал в ярость, перестав повиноваться. Это всё важно, сын, но ещё важнее – это ты сам. Любая твоя ошибка – и твой пёс окажется под копытами тура или умчится в лес за зайцем, когда на тебя нападёт медведь. Ты понял, сын?»
«Да, батя», – ответил Илья.
«И что же ты понял?»
«Чем тщательнее готовишься к бою, тем меньше в нём будет неожиданного».
«Блестяще! – одобрил батя. – А теперь – спасай своего монарха…»
Вот почему Илья не обрушился бы немедленно и всей своей силой на лесное укрывище разбойников, даже если бы точно знал, где оно. Даже в этом случае он поступил бы точно так же: двинул своё воинство к лесной деревушке, о которой говорил Ладовлас. Именно сюда частенько захаживали чада Соловья. У одного из соловочей там жила девка, внучка главы рода. Жениться на ней Солович не собирался, однако обитателей деревеньки прикармливал: сбывал через них кое-какую мелочь, взятую во время разбоев. Если бы удалось взять Соловича в плен и вдумчиво допросить, у Ильи появились бы так необходимые сведения о разбойничьем логове.
Заходить в деревеньку всем воинством Илья не стал, взял с собой троих: Возгаря, Миловида и Гудмунда.
Остальным было велено обложить деревеньку со всех сторон и следить тайно, причём первый день выпускать всех беспрепятственно, а после второго только впускать, а уходящих вязать и держать до времени. Однако в саму деревеньку входить, только если в неё войдёт действительно крупная и оружная ватажка.
Вот это было бы совсем удачно: не только раздобыть «языка», но и прихлопнуть изрядную часть татей заранее.
В общем, настропалил Илья ловушку. И теперь оставалось ждать, когда в неё угодит нужный зверь.
Старшим Илья оставил Свена. Решил, что тот – самый опытный.
Лучше бы Илья доверил старшинство Малиге. Кривский десятник уже сталкивался с разбойниками Соловья и относился к ним всерьёз, а вот для нурмана те были всего лишь непомерно обнаглевшими смердами.
Пару суток было тихо.
Илья утром и вечером отправлял Возгаря снестись с гриднями и узнал, что в первую же ночь деревню покинули двое смердов.
И пока что не возвратились.
А вот третья ночь преподнесла подарочек.
Глава 4
Ночная скачка
Жилось в лесной деревеньке Илье с гриднями неплохо. Разместились вчетвером в общинном доме. Это сначала. Потом Илья решил: не лучшее место. Потому что это только так называлось: общинный дом, а на самом деле – просто длинная вонючая землянка, сырая и богатая исключительно насекомыми. Собственные избы обитателей деревни были куда уютнее, так что на следующую ночь Илья со своими переехали на постой кто куда. И провели ночь намного интереснее. Особенно Миловид, к которому в спаленку пробрались аж трое: младшая жена хозяина избы и две его дочки.
Илья тоже не скучал, но развлекался недолго. Задолго до полуночи выставил ночную гостью и как следует выспался.
А на следующий день как следует погонял свою маленькую дружину. Особенно досталось Миловиду, который ночью отдохнуть толком не смог. За что и поплатился.
Себя, впрочем, Илья тоже не жалел. До полудня он играл боевым железом с Гудмундом, который был едва ли не поздоровей, чем Илья, почти так же подвижен, а выносливостью был… нурман нурманом. То есть драться мог, пока не проголодается.
Особенно же интересен для обоерукого поединщика Гудмунд был тем, что орудовал хогспьётом – тяжёлым копьём, оснащённым длинным наконечником на железной трубке, которым удобно не только колоть, но и рубить. Особенно опасны были удары по ногам. Пару раз Гудмунду даже удалось сбить Илью с ног, и не будь наконечник защищён, просто падением Илья не отделался бы.