— Но каким образом будут избраны эти… эти… часовые? — выпалила Гемма.
— Уголь хранится в моем дупле, — ответил Корин, глядя ей прямо в глаза. — Я провел рядом с ним больше времени, чем кто-либо из ныне живущих, поэтому будет только справедливо, если я лично изберу тех, кто будет днем и ночью находиться в моем дупле. — Сорен одобрительно смотрел на своего племянника, гордясь его твердым и быстрым ответом. Сейчас перед парламентариями стоял не робкий юноша, но настоящий король! Тем временем Корин помолчал, а потом очень серьезно продолжил: — А теперь выслушайте меня, совы, и выслушайте очень внимательно. — На этот раз в твердом голосе короля прозвучала незнакомая прежде суровость. Совы насторожились, некоторые заерзали на своих местах. В чем дело? Неужели король гневается на них? — Вы помните ночь, когда я впервые очутился на этом острове? Тогда я сказал вам, что сумел преодолеть проклятие своего происхождения и воспитания только благодаря вере в легенды, в правду верности, отваги, добра и милосердия. Я знаю, что все вы в детстве и юности слышали эти легенды. Однако в самых древних сказаниях, о которых вам рассказывала Отулисса, есть и другие уроки. Один из таких уроков состоит в том, что мы не должны стать рабами угля. Помните: страх порабощает. И чтобы изгнать этот страх, я приказываю немедленно перенести в библиотеку старинные легенды, которые Эзилриб завещал прочесть нам с Сореном. Отныне каждый на этом дереве сможет сам ознакомиться с ними и извлечь уроки. Прочитав их, вы научитесь уважать, но не бояться. Знание освобождает, дает свободу мыслить и принимать решения. Уголь и магия не имеют ничего общего с могуществом разума, и, возможно, в этом заключается их главная опасность.
Никто не произнес ни слова, и в мертвой тишине Корин вылетел из дупла.
Глава IV
В путь!
Вся стая собралась в дупле Сорена, чтобы поговорить о «безопасности угля».
— Нет, это даже не обсуждается! Я не желаю принимать участие в охране этой ценности! — воскликнула Отулисса, повернув голову к углю, который тут же зашипел и выплюнул несколько искорок, явно обидевшись на ее пренебрежительный тон. — У меня и так забот полон клюв! Ох, если бы вы только знали, каких нервов мне стоит подготовка новой группы угленосов. О, там есть такие экземпляры, что только держись. Взять хотя бы Фритту. Мало того, что она летает, как Глаукс на душу положит, так еще вместо отработки приемов околоземной угольной разведки, как положено всякому здравомыслящему сычику-эльфу, эта девица вечно гоняется за горящими углями, которые ей вовек не поймать! Прямо вам скажу, это просто наказание, а не ученица. Кроме того, я постоянно занята в библиотеке, так что на меня можете не рассчитывать. Нет, я категорически отказываюсь быть сторожевой совой или как там это у вас называется!
— Я, конечно, мог бы назначить Эглантину, но ведь она моя тетя, и это было бы… — не совсем правильно, пробормотал Корин.
— А как насчет Одри? Если, конечно, Отулисса сможет обойтись без нее какое-то время, — предложил Сорен.
— Одри? — оживилась Отулисса. — По-моему, неплохая мысль! Ей это даже понравится. Да что там, она будет польщена — благослови Глаукс эту простую душу!
— К сожалению, с Октавией этот номер не пройдет, — вздохнула Гильфи.
— Великий Глаукс! — рассмеялась Отулисса. — Да она решит, будто мы все спятили!
— А если попросить мадам Плонк? — неожиданно предложил Копуша.
— Это мысль! Возможно, ей это придется по душе.
Дело в том, что наряду с многочисленными достоинствами у прекрасной певицы мадам Плонк был один маленький недостаток — она была болезненно тщеславна. Члены стаи рассчитывали, что именно эта слабость заставит мадам Плонк с радостью ухватиться за предложение стать почетной стражницей угля.