— А, может, ее просто надо выбросить за борт? — обеспокоенно спросил он.
— Это опасно, сэр. Она может взорваться от удара о воду и проделать у вас в борту небольшую дыру. Ручаюсь, что грузовик въедет в нее спокойно... Вы можете распорядиться, чтобы сняли и третью крышку.
Я опять взглянул на часы. Без пятнадцати семь.
На фоне проясняющегося горизонта «Кампари» уже выглядел смутным пятнышком. До него было, пожалуй, шесть или семь миль. Расстояние приличное, но не достаточное.
Сняли крышку со второго гроба. Я убрал одеяла, нашел взрыватель и два тонких провода, ведущих к вложенному детонатору, и осторожно, по одному, перерезал их ножом.
Для перестраховки детонатор и взрыватель выбросил за борт. Через две минуты я обезвредил взрывное устройство и в третьем гробу. Закончив с этим, оглянулся. Если бы у этих людей был здравый смысл, палуба должна была к этому времени опустеть. Но, казалось, никто даже не шелохнулся.
— Мистер Картер,— медленно произнес Буллен. От его прежнего презрительного взгляда не осталось и следа.— Полагаю, вы должны дать нам пояснения. Это дело с доктором Кэролайном, гробы, превращения...
Я очень сжато я рассказал ему обо всем, окруженный толпой жадно внимающих слушателей. Когда я закончил, он подытожил:
— Очевидно, я должен принести вам некоторые извинения.— С раскаянием он явно не перебарщивал.— Но я не могу выбросить из головы мысль о «Твистере»... «Твистер» и «Кампари». Это был хороший корабль, мистер. Будь все проклято, я знаю, что Каррерас злодей, чудовище, человек, окруживший себя головорезами. Но почему вы поступили так? Обрекли их всех на смерть? На вашей совести Сорок жизней.
— Лучше так, чем сто пятьдесят жизней на совести Каррераса,— трезво возразил Джулиус Бересфорд.— Что и произошло бы, если бы не наш друг.
— Ничего нельзя было сделать, сэр,— сказал я Буллену.— «Твистер» поставлен на боевой взвод. Разрядить его можно только ключом. Ключ у Каррераса. Единственный способ обезвредить бомбу — попросить Каррераса разблокировать механизм. Если бы мы сказали ему об этом, прежде чем он ушел с корабля, он бы бомбу обезвредил, это понятно. А затем бы перебил всех нас на «Тайкондероге».
— Все равно еще не поздно,— настаивал Буллен. Ему было наплевать на Каррераса, но он любил «Кампари» — Сейчас он уже не сможет взять нас на абордаж и перестрелять, даже если предположить, что он погонится за нами. Мы сможем уклониться от выстрелов...
— Минутку, сэр,— прервал Я его.— А как мы его предупредим?
— По радио, мистер, по радио! Остается шесть минут: Пошлем сообщение...
— Передатчики «Тайкондероги» не работают. Они разбиты и не подлежат ремонту,— устало ответил я.
— Что? — Брейс схватил меня за руку.— Что? Разбиты? Откуда вы знаете?
— Подумайте сами,— раздраженно отозвался я.— Эти два мнимых радиста наверняка имели приказ вывести из строя передатчики перед своим уходом. Вы что, считаете, что Каррерас не понимал, что как только он отойдет, вы наполните сигналами бедствия всю Атлантику?
— Эта мысль не приходила мне в голову,— Брейс покачал головой и обратился к младшему офицеру: — К телефону. Вы все слышали? Проверьте!
Проверив, с мрачным видом он вернулся через тридцать секунд.
— Все правильно. Разбиты полностью.
— Наш приятель Каррерас,— пробормотал я,— сам себе палач.
Через две секунды, на пять минут раньше расписания, «Кампари» перестал существовать. Он был примерно в тринадцати милях от нас, над горизонтом еще виднелся его корпус. Высокая корма «Тайкондероги» закрывала его от нас, и все же ослепительная бело-голубая вспышка больно ударила нам по глазам с силой десяти полуденных солнц, залив «Тайкондерогу» ослепительно белым светом, как будто совсем рядом включили гигантский прожектор. Ослепляющая яркая вспышка длилась не более доли секунды, хотя оставалась на сетчатке наших глаз намного дольше. Ее сменил светящийся ярко-красный столб огня, который поднялся до облаков, и следом взлетел огромный столб кипящей воды. Вода медленно, неправдоподобно медленно поднималась с поверхности океана и, не достигнув облаков, так же медленно начала спадать вниз. В этом гигантском водяном смерче находилось все, что осталось от взорванного и испарившегося «Кампари». От «Кампари» и от Каррераса.
— Ну что ж, доктор Кэролайн,— сказал я, лишь только бы ее нарушить,— вы, по крайней мере, можете быть удовлетворены, увидев, что это проклятая штука сработала.
Он не поддержал моей инициативы. Да и никто другой не проронил ни слова. Все ждали сильной приливной волны, но ее пока не было. Спустя минуту или две на нас накатился с востока несущийся с огромной скоростью длинный и пологий вал, прошел под «Тайкондерогой» и помчался дальше, качнув корабль с кормы на нос раза три-четыре. Капитан Брейс первым из всех подал голос.
— Вот и все, капитан Буллен. Все ушло с дымом. Ваш корабль и мои сто пятьдесят миллионов золотом.
— Только корабль, капитан Брейс,— возразил я.— Только корабль. Что касается двух десятков испарившихся генераторов, то, думаю, правительство Соединенных Штатов с радостью выплатит компенсацию компании «Хармсворт и Холдей».
Он слабо улыбнулся, хотя было совершенно ясно, что ему не до улыбок.
— В этих ящиках не было генераторов, мистер Картер. Там были золотые слитки для Форт-Нокса. Откуда только этот дьявол Каррерас…
— Вы знали, что золото было в них? — спросил я.
— Конечно. Точнее сказать, знал, что оно на борту. Но при маркировке ящиков произошла ошибка. Именно сверхсекретность, полагаю, привела к тому, что левая рука не знала, что делала правая. Как указано в моей декларации судового груза, ящики с золотом, двадцать единиц, находились в передней части носовой палубы, но вчера ночью я получил сообщение из Адмиралтейства о том, что произошла ошибка. Точнее говоря, его получили эти проклятые предатели — радисты. Мне они его, конечно, не показали, а Каррерасу тут же сообщили, и первым делом, как он взял нас на абордаж, принесли ему бланк радиограммы в качестве доказательства. Он отдал мне его на память,— с горечью добавил Брейс, протягивая мне листок бумаги.— Хотите взглянуть?
— Нет необходимости,— покачал я головой.— Я и так могу сказать слово в слово, что там написано:
«СРОЧНАЯ ВНЕОЧЕРЕДНАЯ ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ ПОЛУЧЕНИЕ НЕМЕДЛЕННО СООБЩИТЬ КАПИТАНУ ТАЙКОНДЕРОГИ: СЕРЬЕЗНАЯ ОШИБКА В ДЕКЛАРАЦИИ СУДОВОГО ГРУЗА: СПЕЦГРУЗ НЕ В ДВАДЦАТИ ПЕРЕДНИХ КОНТЕЙНЕРАХ НА НОСОВОЙ ПАЛУБЕ С МАРКИРОВКОЙ ТУРБИНЫ НЭШВИЛЛ ТЕННЕССИ А В ДВАДЦАТИ ПЕРЕДНИХ КОНТЕЙНЕРАХ НА КОРМОВОЙ ПАЛУБЕ С МАРКИРОВКОЙ ГЕНЕРАТОРЫ ОК-РИДЖ ТЕННЕССИ: В СЛУЧАЕ ВСТРЕЧИ С УРАГАНОМ ГРУЗ НА КОРМОВОЙ ПАЛУБЕ СПАСАТЬ В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ: ОТ МИНИСТЕРСТВА ТРАНСПОРТА ВИЦЕ-АДМИРАЛ РИЧАРД ХОДСОН НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА МОРСКИХ ПЕРЕВОЗОК».
Капитан Брейс в недоумении уставился на меня.
— Откуда вам...
—У Мигеля Каррераса в каюте была копия декларации судового груза,— сказал я.— С пометками, где все было точно указано. Я ее видел. А это сообщение пришло не из Лондона. Оно пришло от меня. Я отправил его из радиорубки «Кампари» в два часа ночи.
После этого наступило очень долгое молчание. Его нарушила Сьюзен Бересфорд. Она подошла к носилкам, на которых лежал Буллен, посмотрела на него и сказала:
— Капитан Буллен, считаю, что вы и я, мы оба, должны принести мистеру Картеру самые глубокие извинения.
— Я думаю, что это правильно, мисс Бересфорд. Думаю, мы действительно должны извиниться.— Он попытался откашляться, но у него ничего не вышло.— Но вспомните, что он велел мне заткнуться. Мне. Своему капитану. Вы это слышали?
— Это ерунда,— успокоила его Она.— Вы всего лишь его капитан. Он мне тоже велел заткнуться, а я ведь его невеста. В будущем месяце у нас свадьба.
— Его невеста? Свадьба в будущем месяце? — Невзирая на боль, капитан Буллен приподнялся на локте, недоумевающе оглядел нас по очереди и тяжело откинулся на носилки.— Ну и ну, будь я проклят. Впервые об этом услышал.
— Мистер Картер об этом тоже услышал впервые,— призналась она.