— Вы адресом, случаем, не ошиблись? На спасителя человечества я не тяну.
— В адресе наши расчеты верны. Морж — лучший геометр во Вселенной, и точку для приземления он выбрал верно. Мне надо, чтобы у вас на недолгом хранении побыла одна вещь. Украсть ее невозможно, потерять тоже. Она вас ни к чему не обяжет, а просто полежит здесь какое-то время. Потом ее заберут. Ну, так как?
Я хмыкнул.
— Чудес не бывает. Раз вам необходимо оставить эту вещь у меня, значит, на это есть основание, то есть причина. А раз есть причина, будет и следствие. Поскольку в этом присутствует ваш интерес, значит, с большей долей вероятности существует и чей-то еще, прямо противоположный вашему — в противном случае вы бы ко мне не обратились. Мне бы хотелось знать, каким образом этот интерес может отразиться на мне. Иначе говоря, я хочу знать возможные последствия своего шага, если соглашусь вам помочь.
— Предпосылка, причина, следствие — в трехмерном логическом построении не откажешь, — пробормотал Попугай. — Все верно, в нашей Вселенной существует определенные силы, которым эта вещь как кость в горле. Они сейчас пытаются в резонансе раскачать нашу сферу, чтобы затем из ее осколков создать собственную и провозгласить новым ЗАКОНОМ одно из нынешних следствий.
— Откровенно говоря, я ничего не понял, — я потер глаза.
— Да куда проще. Их не устраивает ЗАКОН бытия, и они намерены провозгласить свой: ЛЮБОЕ НАЧАЛО ЕСТЬ НАЧАЛО КОНЦА. Но это есть ничто иное, как одно из следствий нынешнего ЗАКОНА. Таким образом, сепаратисты хотят поставить во главу угла следствие и провозгласить его новым ЗАКОНОМ.
— Ну и что?
— Как что?! Да все перевернется с ног на голову! Все сущее базируется на ЗАКОНЕ, но не на следствии! И дело здесь в сути, а не в названии. Как только следствие займет место ЗАКОНА, бесконечность начнет дробиться на атомы, и это необратимый процесс. Проще говоря, вслед за мирами исчезнет Вселенная, за ней сфера, а за ней и сама бесконечность!
Я был смущен:
— А мы куда денемся?
— Распадемся на атомы вместе со своими мирами.
Я почувствовал гнев:
— Так куда же смотрит Создатель?
Попугай почесал клыком бок и со вздохом сказал:
— Пока все движется в рамках Закона, он не может вмешаться, иначе нарушится баланс всего сущего.
— Хорошенькое дельце! — разгорячился я. — Пока эти сепаратисты, основываясь на следствии и таким образом не нарушая ЗАКОН, распылят всех на атомы, причин для вмешательства у него нет. Но потом-то уже будет поздно!
— Вот для улаживания подобных коллизий и существует Хранитель Времени, то есть я. И я прошу тебя мне помочь. Поможешь мне, поможешь себе. Теперь ясно?
— Куда уж ясней!
— Это уже разговор. Чтобы самортизировать волну резонанса, я создаю на ее пути пояс из нейтрального однородного времени…
— Резервное время, — внесла уточнение Черепаха.
— Не перебивай, — зыкнул на нее Попугай. — Эта одна из немногих субстанций в нашей Вселенной, которая может противостоять резонансной волне. Однородное время по сути своей является абсолютно инертной средой и признает только волю Создателя. По его поручению я передам тебе время, после чего оно всегда будет с тобой, пока Создатель не отзовет его обратно в хранилище. Вместе со временем получишь ни к чему не обязывающую тебя должность Казначея при Хранителе Времени, и статус моего первого заместителя.
— Это еще зачем?
Попугай тяжко вздохнул и обернулся к Черепахе:
— Редкий болван! Кто его тебе посоветовал?
— Но-но…
Черепаха развела ласты:
— Мебиус, разумеется.
— Н-да…
Я обалдел:
— Мебиус? Ты сказала Мебиус? Вот те раз! Неужели этот тот самый изобретатель перевернутой ленты?
Гринвич стал фиолетовым.
— У нас нет никаких изобретателей лент! — едва не зарычал он. — Мебиус — это обратная сторона вашего бытия. Иначе говоря, Космос.
— А он что-нибудь изобрел?
Гринвич закатил глаза кверху:
— Всего лишь Принцип построения вашего мира.
— Что-о?
Похоже, терпение собеседника истощилось:
— Не твоего ума дело! Так ты согласен с моим предложением?
— Похоже, без вариантов. Кому же охота распылиться в ничто раньше срока. А ты что, прямо вот так возьмешь и вывалишь время одним куском? Я вообще-то считал, что время не имеет ни формы, ни цвета…
Черепаха вдруг разразилась гомерическим хохотом:
— Это самое дикое племя Вселенной! — и вновь поспешила скрыться под воду.