Но радость Корнелии была не такой безоблачной. Больше не было причин откладывать решающий шаг. Чародейку охватила дрожь, она снова обратила взгляд к фениксу.
«Осторожно!» — беззвучно крикнула птица. И теперь Корнелия знала, о чем она предупреждает.
— Ох, — прошептала чародейка, — кажется, я должна попробовать еще раз.
Глава 11. Остывшая зола
— Нет! — в ужасе воскликнула Тарани. — Ты ведь чуть не сгорела!«Лучше не напоминай», — подумала Корнелия, поежившись, но не произнесла этого вслух.
— Погляди на мои волосы, — сказала она, — они не опалены. И наряд не пострадал, и крылья целы. Этот огонь не причиняет настоящего вреда.
— Корнелия, — твердо сказала Вилл. — Может, внешне ты и не пострадала, но огонь причинил тебе боль, мы все это видели! Не похоже, чтобы феникс собирался отдать тебе Фрагмент по доброй воле.
— А у тебя есть идея получше?
Наступила долгая пауза.
— Давайте я это сделаю, — тихо произнес Муравьишка.
Корнелия резко обернулась.
— Ты? Зачем тебе идти в огонь вместо меня?
— Это пламя магическое, а магия, как вы сами заметили, на меня почти не действует. Может, и этот огонь не причинит мне никакого вреда. — Но…
— Корнелия, пожалуйста, позволь мне попытаться. Я не вынесу, если ты снова будешь страдать.
В его взгляде была такая решимость, такая мольба. «Я тоже не уверена, что смогу вынести еще одно такое испытание, — подумала Корнелия. — К тому же, возможно, он прав. Магия Горгона не подействовала на Муравьишку, и, когда Хай Лин и Ирма попытались остановить его своим волшебством, у них тоже ничего не вышло».
— Дай мне подвеску, — сказал юноша, аккуратно снимая цепочку с шеи Корнелии. — И это, — он протянул руку за тремя отнятыми у вороны Осколками. — Пожелайте мне удачи.
— Муравьишка, ты уверен, что поступаешь правильно?
Он кивнул.
— Лучше я попытаюсь сам, чем дам кому-то из вас испытать боль. К тому же, кажется, у меня больше шансов. Кстати, — он улыбнулся, — я выше Корнелии, так что Хай Лин не придется меня поднимать.
«Может, получится так же, как с тигром, — отчаянно надеялась Корнелия. — Может, огонь послушно опустится к его ногам и уснет, не причинив ему никакого вреда».
Юноша что-то тихо сказал фениксу — Корнелия не смогла разобрать слов. Птица пристально посмотрела на него и снова предупреждающе крикнула: «Осторожно!»
Муравьишка медленно потянулся к Осколку. Внезапно пламя взревело, как и в тот раз, когда к фениксу подходила Корнелия.
— Нет! — вскрикнула чародейка. «Птица его обожжет, — думала она. — Муравьишке будет так же плохо, как было мне, или еще хуже…»
Феникс с печальным видом взметнулся в воздух и обвил юношу крыльями. Страдание отразилось на лице Муравьишки. Корнелия поняла, что, магическим было пламя или нет, оно причиняло юноше ничуть не меньшую боль, чем ей.
— Остановись! — завопила она. — Отпусти его! Отпусти Осколок!
Но он не послушался. Юноша продолжал цепляться за Фрагмент, несмотря на то что пламя взметнулось еще выше. Феникс издал странный звук, похожий на кудахтанье, и еще плотнее сжал крылья. Но юноша не сдавался.
Вдруг пламя взревело в последний раз, и огненная птица исчезла вместе с Муравьишкой, как будто оба в одночасье сгорели дотла.
— Нет! — закричала Корнелия, заливаясь слезами. — Нет, не надо…
Но обращаться было уже не к кому. В зале не было ни птицы, ни юноши, лишь в дверях высилась горка пепла.
— Он пропал, — не веря своим глазам, произнесла Вилл. — Огонь поглотил его.
Тарани рыдала, как и остальные чародейки. Корнелия знала это, хотя за пеленой слез она едва могла различить очертания комнаты, не говоря уже о лицах подруг.
— Я не должна была ему позволять, — прошептала она. — Я чувствовала, что не должна.
Но ей никто не ответил. Чтобы хоть как-то подбодрить Корнелию, Хай Лин молча положила руку ей на плечо. Тарани опустилась на колени и зачерпнула рукой немного золы.
— Она холодная, — сказала чародейка. Даже в глубокой печали она не потеряла способности удивляться. — Странно, но зола уже совсем остыла.
Внезапно она отлетела в сторону, будто кто-то изо всех сил оттолкнул ее. И это действительно было так. Корнелия увидела, что кокон, в который был заключен Горгон, рассыпался в пыль, проеденный Временем. Еле видимая фигура яростно рылась в куче золы, пытаясь что-то отыскать.
— Они должны быть здесь! — шипел ледяной голос. — Должны быть!
Но среди разбросанного пепла ничего не было. Ни Осколков, ни Сферы, разбитой или воссоединенной, ничего. Горгон вскинул прозрачную голову и завыл, как пес.