— С ней кто-нибудь был? — Анна вскочила со стула.
— Нет, мадам. Она была без плаща, а волосы растрепаны.
Анна быстро направилась к двери, отдавая на ходу распоряжения дочерям.
— Останьтесь здесь с Марией. — Затем она обратилась к Грете: — Скорее позови хозяина из мастерской!
— Но его нет дома! Он куда-то ушел!
Анна побежала к лестнице. Она слышала, как Мария кричала за спиной, что Алетту следует наказать за непослушание. Ей много раз говорили, что нельзя одной выходить на улицу после захода солнца. Но сейчас было не до наказаний. Прежде всего нужно выяснить, что случилось и можно ли что-нибудь исправить.
Охваченная тревогой за дочь, Анна совершенно забыла о своем состоянии. Она слишком быстро пробежала через узкий пролет лестницы и на повороте нечаянно наступила на подол нижней юбки, которую подняла недостаточно высоко. Юбка была сделана из прочного домотканого полотна и не порвалась, а Анна потеряла равновесие и изо всей силы ударилась боком о перила. Острая боль была подобна удару хлыста. Анна сразу же подумала о ребенке. Какое счастье, что она не ударилась животом. Она бережно погладила живот, где находился ее нерожденный, но такой долгожданный сын, и какое-то время не двигалась, была не в состоянии сделать вдох. Внизу Грета вбежала в зал и закричала:
— С вами все в порядке, мадам?
Анна выпрямилась и с облегчением подумала о том, что Грета ее не видит, иначе бы она тут же позвала Марию, а сейчас главной заботой была Алетта. Кто знает, что могло с ней случиться.
— Да, Грета, скажи Марии, что все в порядке. Я наступила на оборку нижней юбки.
Грета удостоверилась, что ничего страшного не произошло, и не стала вдаваться в подробности. Анна сделала глубокий вдох и постаралась забыть о беспокоившей ее боли. Потом будет достаточно времени, чтобы позаботиться о нескольких синяках на боку. Она медленно поднялась по ступенькам и подошла к двери Алетты. Дверь была заперта изнутри.
— Алетта! Это я! Открой дверь и дай мне войти. — Ответа не было, и Анна дернула дверь еще раз. — Пожалуйста, послушай меня. Я знаю, что с тобой что-то произошло и хочу помочь.
Из-за двери по-прежнему не раздавалось ни звука. Страх Анны все усиливался. Алетта всегда была очень с ней близка и при малейшем недоразумении бежала прямо к матери. Что же сдерживало ее сейчас? Анна решила, что это могло быть только чувство стыда. Она стала стучать в дверь, стараясь говорить как можно спокойнее. Ответа не было. Вдруг Анна заметила струйку воды, вытекающую из-под двери. Теперь она решила прибегнуть к другой тактике.
— Алетта! Ты должна меня впустить! Если придется ломать дверь, здесь соберется весь дом, а ты, я думаю, предпочла бы поговорить со мной наедине.
Анна в изнеможении оперлась о дверь. Жгучая боль в боку была ничем по сравнению со страхом за еще не родившегося ребенка и бессильным отчаянием, охватившим Анну из-за несчастья, происшедшего с дочерью. Бедная девочка была настолько потрясена, что не хотела найти утешение у собственной матери. Анна вскинула голову, услышав звук поворачивающегося ключа. Однако дверь не открылась.
Анна повернула ручку и тихонько открыла дверь, с трудом сдерживая желание поскорее увидеть и обнять Алетту. В комнате было темно, и Анне пришлось вернуться и взять свечу со столика, стоявшего перед дверью. Теперь она могла осмотреть комнату. Увиденное зрелище ее потрясло. Посреди комнаты сидела обнаженная Алетта, положив голову на колени и обхватив их руками. Она была похожа на остриженного ягненка. Рядом с девочкой лежали ножницы из ее рабочей корзинки, а на полу были рассыпаны пряди мягких, серебристых волос. Алетта вылила на голову воду из стоящего на краю комода кувшина, и из-за этого выглядела еще более жалкой.
Анна быстро поставила свечу на столик и заперла дверь на ключ. Затем она схватила несколько полотенец, лежавшим рядом с фарфоровым тазиком, и неуклюже опустилась на колени перед Алеттой. У Анны по-прежнему нестерпимо болел бок. Она накинула полотенца на дрожащие плечи девочки, нежно взяла ее за подбородок и повернула к себе. Глаза Алетты были наполнены недетским страданием. Анна отшатнулась и вскрикнула увидев синяки на лице дочери, ее губы распухли и были искусаны до крови.
— Встань, детка, — мягко сказала Анна, — я не могу тебя поднять, и ты простудишься, если сейчас же не вытрешься насухо.
Алетта не сдвинулась с места, и Анна вновь стала ее ласково уговаривать. Вдруг девочка кинулась ей на шею и разрыдалась. Улучив удобный момент, Анна вышла из комнаты и приказала принести аптечку и другие необходимые вещи. Она вытерла маленькую остриженную головку, на которой виднелись кровавые следы в тех местах, где злодей вырвал пряди волос. Грета с помощью Франчески быстро принесла все необходимое. Анна чуть приоткрыла дверь, только для того, чтобы забрать аптечку, горячий кирпич, завернутый во фланелевое полотенце, и кувшин теплого молока. Затем она вышла за дверь и объяснила Франческе, что произошло.
— Как мы и опасались, Алетта встретила какого-то злодея, который очень грубо с ней обошелся, но теперь с ней все в порядке.
— Мы все так беспокоились. Мария плачет и просит не ругать Алетту.
— Я и не собиралась. Алетта столько натерпелась, но пока не хочет ничего рассказать. Я могу сказать одно: Господь был милостив, и ей удалось избежать самого страшного для молодой и невинной девушки. Иди и скажи об этом Марии. А Сибилле скажи, что сегодня я буду спать на ее месте, а она пойдет к тебе. Да, отец уже пришел?
— Нет.
Анна закрыла дверь и вернулась к Алетте. Спустя полчаса девочка по-прежнему молча лежала в кровати, уставившись в стену, Анна села рядом, ведь дочери так нужно было ее утешение. Вдруг раздался стук в дверь, и Алетта испуганно вскочила.
— Не оставляй меня, мама! — с испугом вскрикнула девочка.
— Я и не собираюсь, — сказала Анна, целуя Алетту в лоб.
В дверях стояла Франческа и держала в руках голубой плащ сестры.
— Гер Бланкерт принес плащ, он нашел его в проходе рядом со своим домом. Кто-то из соседей узнал плащ Алетты. Гер Бланкерт очень встревожен, так как видел какую-то возню. Я ему сказала, что с Алеттой все в порядке.
— А он видел нападавшего? — тихо, чтобы не услышала Алетта, спросила Анна.
— Он выскочил на улицу и увидел убегавшего злодея, на которого падал свет из окна, и гер Бланкерт смог бы его узнать. Он хочет поговорить с папой.
— Ну так пусть идет и поищет твоего отца. Они достаточно часто пьют вместе, и кому, как не ему знать, где сейчас Хендрик.
Анна отбросила протянутый Франческой плащ.
— Нет, все надо сжечь. — Она снова зашла в комнату и вынесла завернутые в узел вещи Алетты. — Отдай это Грете и скажи, чтобы она все сожгла. Пусть ничто не напоминает Алетте об этом страшном вечере.
Алетта заснула только в полночь. Анна лежала рядом и думала о том, что ей, наконец, рассказала дочь. Она всей душой хотела, чтобы Алетта поскорее забыла о том, что случилось этим страшным вечером, и похоронила все в глубинах своего сознания. Конечно, Алетта была слишком застенчива и молчалива, но Анна также знала, что в девочке сочетались решительность матери и упрямство отца, которые помогут ей преодолеть выпавшее на ее долю испытание.
Анна опасалась, что сломала ребро и провела рукой по ушибленному боку, но когда она подошла к зеркалу, то к своему удивлению обнаружила, что на месте ушиба остался только едва заметный синяк. Ребенок зашевелился у нее в утробе, как бы желая сказать матери, что с ним все в порядке и она может заняться другими важными делами. С первых дней беременности Анна знала, что носит под сердцем сына.
На рассвете Анну разбудил шум внизу — это наконец вернулся Хендрик. Она с трудом встала и протянула руку за платьем. Посмотрев на спокойно спавшую Алетту, Анна медленно спустилась вниз, старательно приподняв юбку. Она не сердилась на мужа за то, что его не оказалось дома в такой тяжелый момент, когда ей так нужна была помощь. Все равно, Хендрика уже не переделать. Но сейчас Анне так хотелось оказаться в его объятиях и услышать нежные слова, которые успокоят мучавшую ее боль, как физическую, так и душевную. Они вместе обсудят, как помочь их девочке забыть кошмар этого вечера.