Антуан (понимая, наконец, в чём дело, холодно). Мне говорили.
Вторая дама (тоже поднявшись и дав ангелу пролететь, с лёгким смешком понимания). Пора, моя хорошая, возвращаться! Я не люблю оставлять мсье Педуза одного. Всё боюсь, как бы глупостей не наделал… Прошлый раз прихожу, а он покупает целый набор щёток у какого-то как бы слепого пройдохи!
Антуан (провожая их). Именно в этих годах они мешаются больше всего! Но немного терпения, скоро он доживёт до сознательного возраста.
Первая дама (жеманясь и подыгрывая ему). У мужчин такое разве бывает, сознательный возраст?
Антуан. Да, да, конечно… Стоя одной ногой в могиле, они понимают, наконец, что были ужасно невнимательны, и упустили счастье…
Вторая дама (чопорно). Счастья мужчины — в доме. (Целует Шарлотту.) До свидания, моя хорошая. Я воспользуюсь случаем зайти на кладбище, навестить Шарля. Это неподалёку.
Антуан (дружелюбно). Передайте ему мои самые дружеские пожелания!
Дамы выходят в сопровождении мадам Прюдан и Шарлотты, которая тут же возвращается.
Шарлотта. Как ты можешь так жестоко шутить с только что овдовевшей женщиной? Значит, совсем у тебя нет уважения ни к чему? Значит, у тебя ледяное сердце!
Антуан. Ошибаешься. Намёк любви, и это сердце (как ты говоришь, ледяное) тает. Я уже чуть не плачу и готов отдать последнюю рубашку первому встречному. Такая чрезмерная чувствительность могла бы стать довольно существенным изъяном, если бы, слава Богу, любовные встречи не были такими редкими.
Шарлотта. Габриель Фессар-Валькрёз преданно заботилась о своём супруге, который был человеком трудным до самого конца. Она во всём его ублажала.
Антуан (устраивается для чтения). Мужчина не тем жив.
Шарлотта (занявшись вязанием, после короткой паузы). Заметил, что я не раскрыла этим дамам намёка на твои велосипедные прогулки в Сан-Геноле?
Антуан. Я тебе за это очень признателен.
Шарлотта. Едвига Патаке — бабёнка незначительная, я прекрасно представляю себе, голубчик, что она тебе такое дарит! Мне важна только моя собственная верность. Я больше не тебе её должна, я себе её должна.
Антуан (говоря в газету). Значит, ты избавляешь меня от необходимости говорить тебе спасибо.
Шарлотта (шурша спицами). Я до самого конца останусь идеальной супругой, как Пенелопа, в уголке пустынного моего дома. Я заставлю тебя лопнуть от угрызений совести.
Антуан (в газету). Тебе придётся связать очень много носков, у меня железное здоровье. (Короткая пауза.) Что касается Пенелопы, то у её занятий были художественные претензии.
Шарлотта (язвительно). Не все же могут быть художниками!
Антуан. Ты права, иначе создалась бы толкучка.
Он читает газету; она вяжет. Входит мадам Прюдан. Замкнувшись в лёгком неодобрении, она подходит, чтобы сесть рядом с Шарлоттой. Они обе вяжут похожими жестами.
Шарлотта (после паузы). Могу я узнать, что ты читаешь?
Антуан (мрачно). Объявления…
Шарлотта. Любопытно.
Антуан. Да. Тут тебе и рояль предлагается, и шесть стульев в деревенском стиле… супруга, женщина под сорок, которая любит музыку и литературу. Интересуют общие вкусы или место кассирши. (Прибавляет со вздохом.) Странно, что никогда не предлагают любви.
Шарлотта (чопорно). Отчего ж. В специализированных магазинах!
Антуан. Никогда и ни одной не купил. Приходится самому выдумывать.
Шарлотта (язвительно). Ты — чудовище!
Антуан (тихо в газету). Да нет. Счастье мужчины это крупное предприятие, я же всего-навсего ничтожный местечковый мастеровой.
Следует длинная пауза. Она ставит акцент на том, что персонажи погружены в свои мысли прежде, чем эти мысли будут произнесены вслух. Антуан говорит напевно, как бы погружённый в чтение газеты.
Мадам Прюдан (продолжая вязание). Можно долго рассуждать о смерти этого бедного Фессара-Валькрёза… По крайней мере, можно сказать, что у этого человека не было чувства долга. (После коротенькой паузы.) У него была крепкая красная шея. Спина, видимо, тоже. Когда думаешь, как он там расхаживал… (Мечтательно.) У аббе Муйетт тоже широкая шея, и руки мясника. Но его дыхание неприятно. (Она прибавляет после паузы.) В принципе, они, должно быть, как и все остальные.