Так как наш город находился ближе всего к горам, мы имели возможность любоваться очертаниями ледяных замков на заснеженных вершинах и строить догадки о том, как живут их хозяева. Именно этим Тиль и занималась в промежутках между чтением любовных романов, разглядыванием своего отражения в зеркале и посещением светских приемов, на которые ездила вместе с матерью.
Вообще-то туда приглашали все семейство Андервуд, но Ингрид всегда находила достойную отговорку, чтобы мы с отцом оставались дома. Причем объясняла это заботой о нас же. Потому что спившемуся старому лорду и его простушке дочурке на званых вечерах делать нечего. Ну а глухонемая Хельга, к счастью, пока до них просто не доросла. Мы же, по словам мачехи, могли там только опозориться, чего никто из нас, естественно, не хотел. Да и смотреть на постные физиономии разряженных модниц, фальшиво улыбаясь в ответ на их лицемерные приветствия, мы в общем-то тоже не желали. Поэтому я давно привыкла, что мачеха со сводной сестрой чинной поступью покидают дом, а мы остаемся и, чего уж там, вздыхаем с облегчением. Тем неожиданней стало заявление Ингрид о том, что сегодня на городскую площадь я должна буду отправиться с ними.
На мой удивленный взгляд леди Андервуд сказала, что, во-первых, ей нужен кто-то, чтобы поправить наряд и прическу Клотильды после неминуемой тряски в заказанном к воротам экипаже, а во-вторых, Хель со вчерашнего дня просится поехать на смотрины, а так как мать задолжала ей обещанный на день рождения подарок, отказать девочке она, мол, никак не может. Сообразив, что меня берут с собой в качестве прислуги и няньки, я успокоилась и, в очередной раз осмотрев со всех сторон красавицу сестру, отправилась собирать в поездку малышку и переодеваться сама.
— Мой плащ сегодня надень, тот бордовый с глубоким капюшоном, отделанным золотой тесьмой! — крикнула вслед Ингрид, и я молча кивнула на ходу.
Накидка, которую она отдала мне со своего барского плеча год назад, была хоть далеко не новой, но теплой и не вычурной, что лично мне очень нравилось. А еще под ней легко скрывалось любое, даже самое простое и совершенно немодное платье. Подозреваю, что мачеха своей щедростью именно эту цель и преследовала. Незачем посторонним знать, что старшая дочь Ивара Андервуда совсем не похожа на благородную леди, как понимают это Ингрид, Клотильда и их многочисленные знакомые. Пусть лучше все считают, что я нелюдимая затворница, а не служанка в нашем фамильном особняке. А что простой люд в курсе, так мало ли, что болтают на улице. Там и про жестоких снежных лордов слухи распускают, когда на деле они эталон благородства, великодушия и справедливости. Угу, прямо-таки божественные создания! А то, что некоторые из их наемных работников исчезают без следа — так это чистый поклеп, не иначе.
Думая о предстоящем отборе и о поднебесных стражах, я начала невольно сомневаться в правильности своих стараний. Клотильда, конечно, поганка та еще, но вдруг наниматели ее действительно выберут за красоту, которую я же и наводила, а потом вместо того чтобы вернуть как не прошедшую испытательный срок служанку, прикопают где-нибудь на своих снежных просторах. Ох, Сияющий, не допусти беды!
Забрав из детской комнаты Хельгу, я привела ее к себе. Сначала причесала и помогла одеться малышке, а потом наскоро собралась сама, сменив домашнее серое платье на тоже серое, только выходное. Обувь у меня была поношенная, но удобная, и, в отличие от наших «истинных леди», я не двигалась в ней, как неповоротливая кукла, боясь сделать неосторожный шаг, а ходила как все нормальные люди, независимо от того, к какому сословию они относились. Вообще в нашем городе аристократических семей было всего семь, и некоторые представители древних родов давно уже не строили из себя особ голубых кровей, а с уважением относились ко всем людям, которые этого уважения заслуживали. Но кое-кто по-прежнему воротил нос от простолюдинов и тех, кто с ними якшается, а зря. Прогресс не стоял на месте, так что торговцы, маги, разные предприниматели и прочие люди порой были лучше образованы и воспитаны, чем чопорные лорды и леди, считавшие, что весь мир крутится вокруг них.