Выбрать главу

— На киностудии все будет совсем по-другому.

— Как по-другому, если ты здесь себя проявить не можешь?

— Я вас уверяю, что там я себя проявлю. Вот увидите.

— Сомневаюсь. Если человек умеет себя показать с лучшей стороны, то он делает это сразу. А вот если компостирует мозги, то он — настоящий бездарь. Все, вопрос о твоей звездной жизни закрыт. Давай выпьем и разойдемся с миром.

— Почему?

— По кочану.

Но вы не правы! Я уже говорила вам о том, что как-то неловко чувствую себя в стенах вашей квартиры.

— Если ты думаешь, что меня интересует твое тело, то глубоко ошибаешься. Ты вообще не в моем вкусе. Я на кости не бросаюсь. У тебя даже подержаться не за что. Оставь свое тщедушное тело для каких-нибудь малолетних юнцов, которые любят перебирать ребра. Осознание красоты женского тела приходит с возрастом. Так что ко мне оно уже давно пришло. Детка, если ты думаешь, что мне не с кем спать, то ты глубоко ошибаешься. Да я сейчас только на кафедру зайду, сразу очередь выстроится. Да и не только на кафедре. Все, собирайся и поезжай к себе в гостиницу. Считай, что сотрудничество между нами закончилось. Я тебе ясно сказал, что меня твои кости не интересуют. Ты слишком переоцениваешь свои возможности. Я понимаю, что у девушки должна быть нормальная самооценка, но это только в том случае, если эта барышня чего-то стоит. А твой случай наводит на мысль, что, кроме чересчур завышенной самооценки, у тебя вообще ничего нет.

Я стояла как вкопанная, хлопала ресницами и не могла произнести от возмущения ни слова.

— Девушка по имени Комплекс, можешь пригубить рюмочку напоследок и до свидания.

— А вот хамить не обязательно! — Решительно подойдя к столу, я допила ликер из своего бокала и направилась к шкафу для того, чтобы переодеться.

Глава 3

Этот противный старикашка, так нелестно отозвавшийся о моей внешности, оказался прав. Изрядно поношенное платье служанки оказалось мне впору, словно его шили по мне.

— Ну как, влезла?! — крикнул мне мужчина, по-прежнему сидевший на своем месте.

— Влезла.

— Я так и думал!

— А я смотрю, платье-то не первой свежести. Не одна девушка его одевала и изображала в нем служанку.

— Это реквизит нашего института.

— Тогда понятно. Кстати, все девушки, которые мерили до меня это платье, имели ту же комплекцию, что и я. В вашем понятии все они были костлявыми и непривлекательными. Тем не менее в вашем шкафу платье не пятьдесят восьмого размера.

— На роль служанки требуется девушка, носящая одежду такого размера.

— Это почему же?

— Потому, что полные служанки неповоротливы и от них проку мало. Худые пошустрее.

— И часто в вашей квартире появляются девушки, готовые сыграть роль служанки?

— Совсем не так часто, как тебе может показаться на первый взгляд.

— А у меня на этот счет свое мнение.

— Предлагаю оставить его при себе. Ну что, ты оделась?

— Надеваю чулки.

— Замечательно. Надеюсь, что они тебе тоже впору.

— Мой размерчик. И как это вы только угадали?

— Работа у меня такая.

Посмотрев на себя в зеркало, я улыбнулась своему отражению и отметила про себя, что из меня действительно получилась бы неплохая служанка. Вернее, я смогла бы сыграть в кино роль служанки, потому что работать прислугой — совсем не мое предназначение. А вот этот карнавальный костюмчик мне очень даже к лицу. Чересчур короткая юбочка, сетчатые чулки, туфельки на высоких каблучках. Удивительно, что у деда в шкафу оказались три пары туфелек одинакового фасона, но разного размера.

В этот момент заиграла громкая музыка, и я растерянно выглянула из-за дверцы шкафа. Мужчина прилег на кровать прямо в одежде и держал в руках небольшой приемник, настраивая его на нужную волну.

— Ты готова?

— Готова. А вы что, устали сидеть? Вы зачем на кровать завалились?

— Водка в голову стукнула.

— Зачем же нужно было столько пить?

— Я же тебе уже, по-моему, объяснял, что мы живем один раз. И давай завязывай меня стыдить и учить жизни. Я уже большой мальчик и сам знаю, что такое хорошо и что такое плохо.

Зазвучала приятная музыка. Мужчина поставил приемник рядом с собой, протер носовым платком свои очки и оглядел меня с ног до головы.

— А что вы так на меня смотрите?

— Хороша!

— Вы же только что сказали, что я костлявая.

— Мое поколение и в самом деле привыкло к более пышным формам, но ты достаточно хорошо сложена.

— А перед этим вы наговорили мне кучу оскорблений!

— Я тебя не оскорблял. Я всего лишь заставил тебя раскрепоститься. Твоя зажатость отталкивает, а твои комплексы могут испортить все дело.

— Какое дело?

— Как какое? Мы же с тобой все решили. Я буду делать из тебя звезду.

— Надеюсь, я стану звездой не только в стенах этой коммунальной квартиры, — язвительно произнесла я.

— Сначала в этих стенах, а уж потом я буду выводить тебя в люди. Крошка, у тебя все впереди. Тебе повезло. Ты оказалась в нужном месте в нужное время. А самое главное, что ты познакомилась с нужным тебе человеком.

Я посмотрела на лежащего на старой железной кровати странного старикашку и подумала: неужели он действительно способен помочь мне стать известной актрисой? Я вспомнила слова своей матери, которая, осознав, что меня невозможно остановить и что я все равно уеду в Москву, вытерла слезы и дала мне последнее напутствие. «Я не люблю Москву, — честно призналась она, — потому что она фальшивая и продажная. Этот город встречает с распростертыми объятиями только тех, кто едет в нее с большими деньгами. А тех, кто приехал без денег, она начинает душить прямо на вокзале. Вот такая она, Москва. Я слышала, что там на одной лестничной площадке соседи даже не здороваются друг с другом. Знай, дочка, в Москве у тебя будет много недоброжелателей, которые будут откровенно над тобой смеяться и вставлять тебе палки в колеса. Ровно столько же у тебя будет мнимых доброжелателей, которые ни с того ни с сего начнут протягивать тебе руку помощи, но знай, что если ты возьмешься за эту руку, то эта же рука тебя и потопит. Будь осторожна, дочка, потому что в Москве — не то что в нашей хлебосольной провинции: в Москве каждый сам за себя».

Возможно, моя мама была права и мне не стоило открывать свою душу нараспашку перед первым встречным, а этот дед очень странный, с ним нужно держать ухо востро. Если он заведует кафедрой вполне приличного института, то это еще не означает, что он желает мне только добра и не хочет воспользоваться отчаянием не поступившей в институт провинциалки.

— Ну что, поиграем в служанку? — громко спросил меня Петр Степанович и сделал музыку немного тише. — С этой минуты тебя зовут не Светлана.

— А как?

— Тебя зовут Люси.

— Почему именно Люси?

— Потому что мне хочется, чтобы мою служанку звали Люси. Ты будешь звать меня не Петр Степанович, а «Мой повелитель».

— Ах, мой повелитель. — В эту минуту мне показалось, что я подыгрываю сумасшедшему человеку, но я постаралась не выдавать своих опасений. — Значит, я должна быть вашей служанкой?

— Конечно, моей, а чьей же еще?! А теперь, Люси, станцуй для меня.

— Вы это серьезно?

Мужчина сделал музыку еще тише и посмотрел на меня недовольным взглядом.

— Детка, входи в роль, или я разозлюсь и пошлю всю твою звездную карьеру к чертовой матери! Исполняй все мои желания! Я не понял, ты хочешь стать звездой или нет?

— Хочу.

— Что-то я твоего желания не вижу. Если ты еще раз будешь поступать в институт, то на вступительных испытаниях тебе придется танцевать. Ты разве не знаешь?

— Знаю, — в моем голосе появилось раздражение. Мне показалось, что еще никогда в жизни я не попадала в столь дурацкую ситуацию, чем та, в которой нахожусь. — Ну так это же в институте…

— Послушай, детка, ты начала сильно меня утомлять. Я хочу посмотреть, как ты двигаешься. Танцуй, черт бы тебя побрал.

В этот момент заиграла громкая музыка, и я принялась кружиться по комнате. Вспомнив про Золушку из моего любимого детского мультика, танцующую со шваброй, я стала изображать те же движения. Я делала вид, что держу в руках швабру, которая играет роль кавалера, и кружусь с ней в волнующем танце.