Друзья подтверждают правоту Золушки сочувственным звоном, шорохом и шумом.
– Натирая пол, я очень хорошо научилась танцевать. За шитьем я очень хорошо научилась думать. Терпя напрасные обиды, я научилась сочинять песенки. За прялкой я их научилась петь. Выхаживая цыплят, я стала доброй и нежной. И ни один человек об этом не знает. Обидно! Правда?
Друзья Золушки подтверждают и это.
– Мне так хочется, чтобы люди заметили, что я за существо, но только непременно сами. Без всяких просьб и хлопот с моей стороны. Потому что я ужасно гордая, понимаете?
Звон, шорох, шум.
– Неужели этого никогда не будет? Неужели не дождаться мне веселья и радости? Ведь так и заболеть можно. Ведь это очень вредно не ехать на бал, когда ты этого заслуживаешь! Хочу, хочу, чтобы счастье вдруг пришло ко мне! Мне так надоело самой себе дарить подарки в день рождения и на праздники! Добрые люди, где же вы? Добрые люди, а добрые люди!
Золушка прислушивается несколько мгновений, но ответа ей нет.
– Ну что же, – вздыхает девочка, – я тогда вот чем утешусь: когда все уйдут, я побегу в дворцовый парк, стану под дворцовыми окнами и хоть издали полюбуюсь на праздник.
Едва Золушка успевает произнести эти слова, как дверь кухни с шумом распахивается. На пороге – мачеха Золушки. Это – рослая, суровая, хмурая женщина, но голос ее мягок и нежен. Кисти рук она держит на весу.
Золушка. Ах, матушка, как вы меня напугали!
Мачеха. Золушка, Золушка, нехорошая ты девочка! Я забочусь о тебе гораздо больше, чем о родных своих дочерях. Им я не делаю ни одного замечания целыми месяцами, тогда как тебя, моя крошечка, я воспитываю с утра до вечера. Зачем же ты, солнышко мое, платишь мне за это черной неблагодарностью? Ты хочешь сегодня убежать в дворцовый парк?
Золушка. Только когда все уйдут, матушка. Ведь я тогда никому не буду нужна!
Мачеха. Следуй за мной!
Мачеха поднимается по лестнице. Золушка – следом. Они входят в гостиную. В креслах сидят сводные сестры Золушки – Анна и Марианна. Они держат кисти рук на весу так же, как мать. У окна стоит лесничий с рогатиной в руках. Мачеха, усаживается, смотрит на лесничего и на Золушку и вздыхает.
Мачеха. Мы тут сидим в совершенно беспомощном состоянии, ожидая, пока высохнет волшебная жидкость, превращающая ногти в лепестки роз, а вы, мои родные, а? Вы развлекаетесь и веселитесь. Золушка разговаривает сама с собой, а ее папаша взял рогатину и пытался бежать в лес. Зачем?
Лесничий. Я хотел сразиться с бешеным медведем.
Мачеха. Зачем?
Лесничий. Отдохнуть от домашних дел, дорогая.
Мачеха. Я работаю как лошадь. Я бегаю, хлопочу, очаровываю, ходатайствую, требую, настаиваю. Благодаря мне в церкви мы сидим на придворных скамейках, а в театре – на директорских табуреточках. Солдаты отдают нам честь! Моих дочек скоро запишут в бархатную книгу первых красавиц двора! Кто превратил наши ногти в лепестки роз? Добрая волшебница, у дверей которой титулованные дамы ждут неделями. А к нам волшебница пришла на дом. Главный королевский повар вчера прислал мне в подарок дичи.
Лесничий. Я ее сколько угодно приношу из лесу.
Мачеха. Ах, кому нужна дичь, добытая так просто! Одним словом, у меня столько связей, что можно с ума сойти от усталости, поддерживая их. А где благодарность? Вот, например, у меня чешется нос, а почесать нельзя. Нет, нет, отойди, Золушка, не надо, а то я тебя укушу.
Золушка. За что же, матушка?
Мачеха. За то, что ты сама не догадалась помочь бедной, беспомощной женщине.
Золушка. Но ведь я не знала, матушка!
Анна. Сестренка, ты так некрасива, что должна искупать это чуткостью.
Марианна. И так неуклюжа, что должна искупать это услужливостью!
Анна. Не смей вздыхать, а то я расстроюсь перед балом.
Золушка. Хорошо, сестрицы, я постараюсь быть веселой.
Мачеха. Посмотрим еще, имеешь ли ты право веселиться. Готовы ли наши бальные платья, которые я приказала тебе сшить за семь ночей?
Золушка. Да, матушка!
Она отодвигает ширмы, стоящие у стены. За ширмами на трех ивовых манекенах – три бальных платья. Золушка, сияя, глядит на них. Видимо, она вполне удовлетворена своей работой, гордится ею. Но вот девочка взглядывает на мачеху и сестер, и у нее опускаются руки. Мачеха и сестры смотрят на свои роскошные наряды недоверчиво, строго, холодно, мрачно. В напряженном молчании проходит несколько мгновений.