Друзьям понравился новый роман Золя. Мопассан назвал роман «изумительным». Нейтральная критика искала только прототипов персонажей, а реакционная (Арман Понмартен) признала произведение «безнравственным». Не осталась равнодушной к роману и русская критика. Содержательную статью о нем опубликовал Вл. Стасов. Отметив некоторые недостатки романа, он писал «Как верно изображен художественный мир нынешней Франции! Как верно представлены разнообразные характеры и личности современных художников!».
Глава двадцать шестая
Уже несколько дней Золя путешествует по босской округе. Он был бы похож на туриста, если бы маршрут его поездок не повторялся и не пролегал бы по таким унылым и ничем не примечательным местам. Впрочем, исходным пунктом его путешествия был Шартр. 4 мая 1886 года Золя осмотрел Шартрский собор и не пришел в восторг. Он показался ему «пустым и немного заброшенным», особенно внутри. Огромный, холодный, мрачный, куда дневной свет еле пробивается через цветные витражи. В Шартре Золя побеседовал с депутатом округа — господином Ноелем Парфэ и наметил дальнейший путь следования. Его интересует босская долина. Именно здесь собирается он развернуть действие своего нового романа.
Удобно устроившись в ландо, специально нанятом для поездок по Бос, Золя вглядывается в бескрайние дали зеленеющих полей. Май здесь чудесен, говорят, что такой же июнь, а в июле зелень сменяется золотом зреющих хлебов, остальные месяцы — летние и зимние — глаз не радуют уж очень однообразен пейзаж. И все же в однообразии есть своя прелесть. С чем это сравнить? Пожалуй, с морем! Дует ветер, и все приходит в движение. Как волны, ритмично опускаются и поднимаются набирающие силы посевы. И все это переливается красками — голубоватыми, алеющими. Колокольни, виднеющиеся на горизонте, напоминают мачты кораблей, а разбросанные там и сям деревни похожи на небольшие сероватые острова. И уж если продолжать сравнение, то очертания далекого леса — это берег целого континента. Да, это море.
Золя жмурится от пронзительных лучей утреннего солнца и вдыхает аромат полей. Его взору сейчас открылось сразу несколько деревень и разбросанные далеко друг от друга отдельные фермы — утром они кажутся голубоватыми. От них потянулись дороги — белые, без единого деревца, резко выделяющиеся среди окружающей зелени. На горизонте — телеграфные столбы, маленькие купы деревьев, рощица.
Золя курсирует между Шатоденом и Клуа — двумя опорными пунктами своих поездок. В Шатоден он приехал 6 мая, остановился в гостинице «Добрый земледелец» и сразу же отправил письмо Сеару: «Мой дорогой Сеар, после суток, довольно бесполезно проведенных в Шартре, я нахожусь здесь со вчерашнего дня и держусь за кусок земли, который меня сильно заботит. Это маленькая долина в четыре лье отсюда, в кантоне Клуа, между Перш и Бос».
Золя не теряет времени даром. В тот же день он присутствует на распродаже скота, разузнает об именитых людях Шатодена, которые могут быть ему полезны. На другой день рано утром он едет в Клуа.
Недалеко от Клуа начинается граница босской долины. После недолгих поисков Золя облюбовывает деревню Ромилли, которая должна стать главным местом событий романа.
Клуа и Шатоден могут войти в роман под собственными именами, а вот деревню необходимо переименовать. Живут там пять сотен человек, знающих друг о друге все. Золя же намерен заселить деревушку вымышленными героями и рассказать о событиях, о которых в Ромилли никто и не слышал. Но место годится!
Золя хозяйским глазом оглядывает Ромилли и окрестности. Новое название придумано с ходу — Ронь (в переводе на русский язык «чесотка», «парша»). Таких колоритных названий здесь много. Затем Золя приходит мысль перепланировать деревню, по иному ее расположить. Ромилли находится на склоне левого берега речушки Эгре. Золя поворачивает ее лицом к югу и перемещает на правый берег. На левом берегу он все же оставляет несколько домов. Он сдвигает дорогу, ведущую в Клуа, переделывает церквушку со шпилем XV столетия, покрывает ее продырявленной и небрежно починенной кровлей, сокращает население деревни с пятисот до трехсот человек. Возвращаясь в Шатоден или Клуа Золя использует каждую минуту, чтобы пополнить свои наблюдения. В первый четверг каждого месяца в Шатодене устраивается ярмарка, и Золя спешит туда, чтобы посмотреть на многоликую пеструю толпу, занести в блокнот заметки о типах крестьян, их одежде, их нравах. Нельзя сказать чтобы Золя вовсе не знал деревни. Бродя по окрестностям Экса в дни юности, он знакомился с крестьянами, всякие занятные истории из деревенского быта рассказывал ему когда-то дед, десятилетнее пребывание в Медане также оказалось полезным. Живя в окружении крестьян, Золя проявлял интерес к мелким происшествиям, случавшимся в округе, а в январе 1881 года дал согласие на избрание себя в члены муниципального совета. Однако всего этого недостаточно чтобы уверенно отдаться избранной теме. А тема эта зрела давно. По свидетельству Эдмона Гонкура, Золя еще в январе 1884 года собирался приступить к работе над романом «Крестьяне»[8]. Но этот замысел заслонила другая тема — забастовка на угольных рудниках. После опубликования «Жерминаля» Золя еще год работал над романом «Творчество», и только в феврале 1886 года он мог сообщить Сеару: «Сейчас я захвачен своим романом о крестьянах. Он меня терзает, спешу заняться поисками материала и составлением плана. Намереваюсь полностью посвятить себя этому».
8
О намерении Золя писать роман из деревенской жизни тогдашние читатели узнали еще раньше, в 1880 году, из сообщения Ж. Лаффита, издателя газеты «Вольтер».