При виде нас банник любезно помахал пухлой ручонкой, не прерывая своего основного занятия — поедания наших продуктов.
— Это еще что такое?! — подбоченилась Лариска. — Кто тебе позволил безобразничать на столе?!
Банник тщательно прожевал печенье, проглотил, погладил себя по вздувшемуся животу, пошевелил босыми ногами, с тщательно подстриженными коготками, и уставился на нас глазами-пуговками.
— А я вас сюда звал? — изрек он неожиданным басом и обтер рот подолом рубахи, оголив толстые, короткие ножки.
— Интересно! — Лариска окинула его оценивающим взглядом. — Как ты думаешь, Александра, его утопить или просто за ноги подвесить? — обратилась она ко мне, незаметно подмигнув.
— Я думаю, что лучше в печку засунуть. Люблю жареных банников с хреном! — злорадно поддержала я, вспомнив про синяк.
— Сдурели что ли?! — пискнул банник и исчез. Он не ожидал от двух молодых девиц такой кровожадности.
— Видишь, как хорошо все обернулось, — Лариска приложила палец к губам, показывая, чтобы я молчала, — заколку не придется отдавать, она мне самой очень нравится!
Банник возник на старом месте, только не сидя, а стоя. Он в ярости так затопал ногами, что я испугалась за его пятки.
— Так не честно! — завопил он. — Я вас в баню пустил! Я вам помыться позволил! Я вас в свой родной дом…
— Не мельтеши! — прикрикнула Лариска. — Нечего было щипаться!
— Мне положено щипаться, — успокоился вдруг банник, снова переходя на бас. — Мое дело напугать, а ваше — откуп оставить! Так положено! Нельзя традиции нарушать, они не нами придуманы! Давай сюда заколку, раз обещала! — нагло потребовал он, протянув раскрытую ладошку.
— Это за что же тебе откуп? Ты воду носил?! Ты печку топил?! Даже чай пьешь из чужого самовара! — Лариска откровенно издевалась над мелкой нечистью.
— И печенье, между прочим, чужое слопал, — добавила я. — И баньку не ты строил! Скажи спасибо, что тебе жить здесь позволили! Он еще откуп требует, нахал!
— Да я…, да без меня…, - он покраснел от злости, раздув щеки. — Да без меня ваша банька развалится! Вот! — Он, наконец, нашел, что сказать.
— Не развалится, — успокоила его Лариска, — на нее заклятье наложено!
— Какое еще заклятье?! — перепугался банник. — Нет здесь никакого заклятия! Я ничего не чувствую, — он тщательно принюхался, повертев головой в разные стороны. — Врете вы все!
— А ты у Доброжила спроси, — сочувственно кивая головой, посоветовала Лариска. — Он тебе все расскажет!
— Не надо ничего Доброжилу говорить! — запротестовал банник. — Он в последнее время сам не свой! Зачем зазря хозяина беспокоить? Пожалеем старика, а? — заискивающе улыбаясь, предложил он. — Он устал! Он за всех переживает!
— Нам надо подумать, — словно нехотя, проговорила Лариска и сдвинула красиво очерченные брови.
— И откупа не надо! — расщедрился банник. — Пусть у тебя останется! Таким красавицам все к лицу, — перешел он к откровенной лести. — Не будем беспокоить хозяина, а?
— Мы не только красавицы, мы еще и ведьмы! — окончательно припугнула его я.
— Батюшки! Да как же я сразу не признал! Простите великодушно! — залебезил банник, на всякий случай, отодвинувшись подальше, насколько позволял стол. — Чаек горяченький, варенье! Кушайте на здоровье! — он подвинул к нам блюдце с малиной.
— Ну, нахал, — засмеялась Лариска. — Нашим же чаем нас угощает!
— Я его подогревал! — обиделся банник. — Не цените вы заботу! — Он сел на край стола и насупился, болтая ногами.
— Ладно, не дуйся, — сжалилась травница. — Возьми, — она протянула заколку — самый обычный "краб" с приклеенным к нему кожаным цветком, великодушным жестом.
Банник жадно схватил безделушку и, прижав к груди, исчез.
Через пару секунд он возник снова, но уже без заколки.
— Так как насчет хозяина? — робко поинтересовался он. — Жаловаться не будете? — Он скромно поковырял стол большим пальцем толстенькой ножки.
— Тебя как зовут, горе луковое? — вздохнув, спросила Лариска.
— Афанасием кличут, — смущенно потупил глазки банник.
— Давай так договоримся, Афанасий, — предложила травница, — если что подозрительное у дома заметишь, сразу нам скажешь. Согласен?
— Да это мы с большим удовольствием! — обрадовался Афанасий. — Если что, враз доложим!