После того как закончили с этой необычной для Жоса процедурой, "черные" облачились в подготовленные разгрузки и подогнали остальное снаряжение. Еще раз тщательно проверили свое оружие. Тут уже нужно было быть на чеку и по другой причине тоже: вблизи периметра, все же существовала маленькая вероятность незапланированной встречи с отрядом военных. Кто их знает, вдруг они именно сейчас разродятся каким-нибудь рейдом или местечковой операцией на близлежащей территории Зоны. Потом выбрали нужное направление и двинулись по лесу в прежнем порядке, только последним теперь шел Гор со своим "красавцем". Сзади то и дело слышался треск веток, нещадно ломаемых "рогами" великана. Через некоторое время Ящер не выдержал и сердито распорядился в рацию:
- Гицель, выбирай проходы пошире! Гор, следи за своим любимчиком, а то нас за километр слышно! Как приняли?
- Принято. - ответили оба.
- И всё, переговоры по рации закончили! Мало ли, вояки от скуки "местный" эфир слушают. Вызывать только если совсем "край" и "замеса" не избежать!
"Чёрные" ушли, оставив в брошенном лагере у догорающего костра разбросанные консервные банки и жестянки из под энергетического напитка. Среди прочего мусора, зажатый под камнем, остался лежать бумажный стаканчик.
54
* * * * *
Испещренный трещинами асфальт старой дороги, петляя, уходил от ворот заставы в сосновый лес. Так как по нему никто не ездил, он был густо усеян желтыми сосновыми иголками. В некоторых местах иголки лежали странно упорядоченно, а в некоторых их не было совсем. Любой, хоть немного понявший принципы выживания в Зоне бродяга, обошел бы эти места стороной, причем с хорошим запасом.
В придорожной канаве белели исполинские, обглоданные ночными хищниками, кости псевдогиганта. Когда на заставу вернулся штатный БТР, Петренко, первым делом, захотел при помощи его свалить огромную тушу с дороги, чтобы вид не портила, но Захарчук отсоветовал это делать и оказался прав. На запах падали ночью сползались местные хищники и на полотне дороги их было легче гонять очередями из «Корда», чем если бы они грызлись и нарушали покой заставы в канаве, скрытые насыпью дороги. Уже потом, потеряв многих «собратьев», мутанты постепенно стащили изрядно похудевшие останки вниз, где их было не достать из стрелкового оружия и никто не мешал им спокойно трапезничать.
Еще дальше, на опушке леса, скрытые от дороги мохнатыми ёлками, догнивали остатки одинокого хутора. От дома сохранились лишь три нижних венца, да крепкая русская печь посередине. То тут, то там из растительности торчали гнилыми досками остатки подсобных строений. Покосившиеся сегменты забора из последних сил пытались если не оградить, то хотя бы обозначить границы бывшего хуторского хозяйства.
В сохранившем относительную целостность колодце имелась вполне себе питьевая вода, в чем, изнывающие здесь от безделья уже больше трех суток бандиты, неоднократно убеждались, пополняя свои фляги и страждущие желудки, маясь похмельем после выпитого «антирада». Было их четверо — стандартное звено бритых. Впрочем, как и у многих других группировок в Зоне. Старшим значился невысокий хитрый браток, с необычным погонялом Цапля. Такое, не свойственное для братвы прозвище, он получил потому что прибившись к бандитам был совсем на «нуле» и чтобы поднять немного денег на пропитание, предлагал всем подряд, на спор, стоять на одной ноге кто дольше. Причем у тех немногих, кто согласился на его пари, неизменно выигрывал. После этого кто-то в шутку начал его так называть. Ну а после того, как однажды у вечернего костра, он рассказал историю из «прошлой» жизни, про то как один раз ему необычайно фартануло и он поднял серьезно бабла, так серьезно, что жил вольготно и даже иногда захаживал в местный ресторан с французской кухней и пробовал там лягушачьи лапки, погоняло закрепилось за ним окончательно.