Внимание майора привлек к себе знак, расположенный среди прочих надписей и клейм. Он представлял собой перечеркнутый треугольник, внутрь которого была вписана стилизованная фигурка человекоподобной машины.
Сверившись с архивными данными бортового компьютера, Шерман понял, что данный символ расшифровывается буквально:
«Разрешено к использованию только вне пределов Земли».
«Почему машины серии „Хьюго“ считались непригодными для эксплуатации на планете, где было налажено их серийное производство?» — мысленно спросил он себя, вызывая на дисплей более подробное техническое описание модели.
Прочитав полученную аннотацию, майор понял, что причин для такого запрета было несколько, и каждая в его понятии являлась достаточно веской.
Во-первых, Земля в ту пору остро страдала от перенаселения, и человекоподобные машины в таких условиях не пользовались успехом на прародине человечества, — механические подобия людей чаще вызывали неосознанный гнев, чем симпатию, особенно в городах, где и так яблоку было негде упасть… но, скользя взглядом по строкам технических справок, Шерман понял, что главной причиной запрета на внутриземельную эксплуатацию данных машин все же стали не фобии населяющих города-мегаполисы людей, а небывалая степень программной свободы андроидов серии «Хьюго».
Данный тип человекоподобных роботов проектировался специально для колоний. Именно исходя из предвидения экстремальных условий, в которые попадут поселенцы, большинство фирм-отправителей старались снабдить колониальные транспорты универсальными, похожими на людей машинами, в пропорции один к трем — то есть на троих покидающих землю колонистов приходился как минимум один робот серии «Хьюго».
Каждый андроид снабжался пакетом программ, которые позволяли ему действовать на трех разных уровнях свободы.
Первый являлся стандартной программной оболочкой для бытовой машины. При активации робот годился для выполнения любых хозяйственных работ, с полным запретом самостоятельных действий и жестким регламентированием ситуаций, когда деятельность робота могла вызывать угрозу для окружающих.
В первом состоянии такие машины были идеальными слугами и разнорабочими, послушными, эффективными и туповатыми.
Второй уровень программных оболочек включался автоматически, в случае, если от людей не поступало никаких команд на протяжении стандартного земного месяца. Для совершившего посадку колониального транспорта это был критический отрезок времени, в течение которого исчерпывались все бортовые энергоресурсы.
Данный уровень программной свободы предполагал, что андроид может совершать определенные самостоятельные действия, направленные на обеспечение безопасности колонистов и самостоятельной реконструкции зоны посадки, — то есть андроиды сами пробуждали людей, выводя их из состояния низкотемпературного сна, если главная кибернетическая система колониального транспорта по каким-то причинам не произвела необходимых операций, а затем, без специальных команд, машины серии «Хьюго» покидали совершивший посадку космический корабль для зачистки близлежащей зоны от потенциально опасных жизненных форм, готовя, таким образом, место под первое поселение.
Третий уровень программной свободы мог быть включен только человеком, путем ручного ввода команд со встроенного пульта программатора. Его включение активировало все процессорные и программные возможности андроида, а также жестко привязывало его к определенному человеку или группе людей, которых он был обязан защищать при любых обстоятельствах. Всего блок идентификации андроида серии «Хьюго-БД12» мог хранить в себе от одного до пяти образцов ДНК и связанных с ними образчиков голосового ряда для распознавания речевых команд. Находясь в состоянии третьей степени свободы, андроид мог исполнять любые функции, начиная от посадки цветов, уборки помещений и заканчивая убийством любого существа, включая физическое уничтожение других людей, если они прямо угрожали жизни его хозяина.
Оставшиеся на Земле разработчики отдавали себе отчет, что колониальные транспорты, покидающие Солнечную систему, несут на борту отнюдь не спаянные общей идеей коллективы единомышленников. Триста тысяч человек, отобранных по принципу «заплатил и полетел», являлись разношерстной массой индивидуумов, большинство из которых вряд ли знали друг друга при жизни на Земле, и в таких условиях, после посадки космического корабля в неизвестном мире, среди чуждой и агрессивной природы, очнувшиеся от криогенного сна люди могли повести себя самым непредсказуемым образом.
Именно исходя из таких соображений создавались и программировались андроиды серии «Хьюго». Земные разработчики пытались создать идеальную для выживания связку «человек плюс робот», когда даже отдельные, малочисленные группы поселенцев, отколовшиеся от основного коллектива вместе с принадлежащими им андроидами, могли бы противостоять любым мыслимым опасностям неведомых планет, включая и гибельные ситуации, возникшие в результате противостояния отдельных человеческих групп…
— Анри, почему он тут стоит? — Вопрос майора застал лейтенанта врасплох.
— Наверное, закончилось питание?
— У него встроенный ядерный реактор, — мрачно сообщил Шерман, покосившись на данные ТТХ, которые по-прежнему высвечивал вспомогательный монитор. — Осмотри внимательнее его корпус. Я хочу знать причину остановки.
— Сейчас, сэр… — Дюпон подошел вплотную к застывшему у стены андроиду и вновь начал водить рукой вдоль его корпуса, увеличив проникающую глубину сканирования. Теперь встроенный в запястье прибор отсеивал мешающие взгляду минеральные наслоения, выдавая в оперативное окно, открывшееся на основном дисплее забрала, истинное изображение корпуса дройда.
На экране медленно ползли подробности структуры защитных кожухов, имитирующих анатомию человеческого тела. Анри начал сканирование с головы и увидел, как прорисовывается навек застывшее металлопластиковое лицо с тусклыми линзами глаз, за которыми прятались видеокамеры, дальше сканер показал переход на резинопластик, — это была подвижная часть лица, включающая в себя прорезиненные губы, в данном случае чуть приоткрытые и обнажающие крепкую фарфоровую имитацию зубов…
«Зачем им зубы?» — неприязненно подумал Анри, у которого невольный холодок полз вдоль позвоночника. Не останавливая движения руки, он переместил зону сканирования ниже и увидел наконец то, что интересовало майора Шермана: строчка пулевых отверстий с загнутыми внутрь краями наискось пересекала грудной кожух андроида.
— Открой его, — потребовал Шерман.
Лейтенант поднял обе руки, позволив импульсной винтовке свободно повиснуть на ремне, и не без внутренней дрожи взялся за замки грудного кожуха. С треском отскочила и осыпалась на пол хрупкая скорлупа еще не успевших окаменеть отложений, затем поддался и сам кожух, открывая простреленную навылет грудную полость дройда, в которой располагались основные вычислительные и сервомоторные узлы робота.
Посветив внутрь, Анри увидел, что пули повредили главный привод опорно-двигательного аппарата, разбили гироскоп самостабилизации и задели пару оптико-волоконных кабелей, превратив их в искрящиеся на свету лохмотья.
На главном сервомоторе были явственно видны следы вытекавшей смазки, перемешавшейся с измельченной металлокерамической крошкой, в которую превратились мелкие трущиеся детали серводвигателя — робот долгое время функционировал с поврежденным приводом…
«Выходит, он пришел в эту пещеру издалека, проделав немалый путь от места, где его подстрелили…» — Невольный вывод, сделанный Анри, поразил его. — «Зачем он сюда пришел?» — Проследив за основными кабелями магистральных интерфейсов, лейтенант понял, что, окончательно утратив возможность двигаться, андроид не потерял при этом способность обрабатывать информацию…
— Посмотри, какой уровень программных оболочек действовал на момент полной остановки. — Голос Шермана звучал в коммуникаторе громко и неприятно, словно карканье ворона в глухом. лесу.