— Не ори…
Следовало списать сегодняшние трупы на партизан, да так, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Восточный колорит, азиатская жестокость… Особо, видимо, копать и не будут — кому надо? Война! Но кое-какие традиционные для здешних «гвардейцев» следы придется оставить.
Грязная работа… Ладно, Айболит провинился — теперь пусть смывает кровью. И радуется пусть; что не своей, а чужой.
И ведь предупреждал же!
Еще когда затемно на трассу вышли: если «Ниву» на посту тормознут, валить всех, кроме пассажира. Носатый требовался живым, а по возможности — невредимым.
Тормознули…
И нет чтобы документы проверить, положенный «дорожный налог» получить — да отпустить восвояси. Не-ет! То ли глупые ребята в наряде попались, то ли жадные.
Через мощную оптику видно было, как будят похмельного лейтенанта, как начинают копаться в багажнике автомашины… А уж когда повели мирных путников куда-то внутрь, под замок — делать нечего, пришлось отдавать команду.
Сработали, честно говоря, на четверку с минусом — из-за той очереди, которую выпустил в небо высунувшийся из бункера паренек. Остальные, внутри и снаружи, умерли тихо, почти безболезненно: даже офицер не успел дотянуться до пистолета, рухнув простреленным лицом в разложенные на столе документы.
— Монтана! — прокомментировал тогда результаты атаки слегка запыхавшийся Айболит. Он возник за спиной в такой же точно, как у командира, черной вязаной шапочке с прорезями для глаз. — Хоп?
— Хоп, — пожал плечами Тайсон.
Определить их национальную и воинскую принадлежность в таком наряде было весьма затруднительно, и его сейчас интересовала первичная реакция задержанных.
Реакция, впрочем, была несколько неожиданной — водитель с удивительной при его возрасте и комплекции сноровкой метнулся к автомату, висящему в изголовье ближайшей застеленной койки.
Кто-то выстрелил… Насчет толстяка никаких «охранительных» инструкций не поступало, поэтому боец отреагировал по обстановке — еще одно лишенное жизни тело со стуком осело на глиняный пол.
— Ну? — Командир придвинул ствол почти вплотную к покрытому потом лбу пассажира «Нивы».
Тот сглотнул слюну и, с трудом шевеля губами, ответил что-то на местном наречии — разобрать удалось только, что речь идет об Аллахе.
— Чего? Хорош придуриваться, по-русски отвечай!
Глаза пассажира удивленно округлились.
На вид ему было лет пятьдесят: высокий лоб, чисто выбритое лицо с большим даже по здешним меркам носом. Дорогие очки…
Именно по очкам и пришелся первый удар:
— Отвечай, сука! — Основной эффект достигался на этом этапе не болью, а унижением допрашиваемого.
— Я учитэл… Учитэл, из города.
Он медленно, с трудом вставал с пола, даже не пытаясь поднять отлетевшую прочь оправу.
— Слушай! Умереть можно по-разному. Можно так… — Командир показал на застреленного офицера. — А можно так!
Второй удар был куда страшнее предыдущего.
— Понял?
— Я учитэл… Школный учитэл…
— Дай-ка! — «Дипломированный» Айболит уже доставал из брезентового чехла нечто, отдаленно напоминающее маникюрный набор. — Смотри, мужик… Я не хотел, ты сам напросился. Носатый держался на удивление долго — даже дольше, чем можно было ожидать от человека с высшим образованием. В конце концов он, конечно же, начал отвечать на вопросы, но потом как-то незаметно взял — и умер на середине фразы…
— Сап-пожник!
— Вы меня, командир? — Провинившийся «специалист по допросам» выполз откуда-то из-за камней и присел рядом.
— Тебя… Готовы?
— Можно сматываться.
— Тогда уходим! — И в этот момент сверху, со склона, ударил пулемет.
— Мама родная… — Судя по тому, как и откуда велся огонь, можно было сделать два вывода.
Первый: ребят, оставленных на внешнем охранении, уже нет в живых.
Второй: сработали крепкие профессионалы. Потому что бойцы сейчас у Тайсона, конечно, не те, что были в «бешеной» разведроте, но и они кому ни попадя убить себя втихаря не позволят.
По камням расплескалась еще одна очередь — скорее предупредительная, чем на поражение.
— Трассу возьми! Я — туда…
Перестрелка тем временем принимала все более оживленный характер. Со склонов поливали от души: по меньшей мере две серьезные огневые точки, не считая дюжины автоматов. Снизу отвечали короткими очередями — скупо и только по необходимости.
Кажется, никого пока не подстрелили.
— Внимание!
В стороне, куда только что скрылся помощник Тайсона, шумно испортил воздух ручной гранатомет. Значит и там…
— Внимание! Внимание! Вы окружены…
Он даже не сразу понял, что это надрывается обыкновенный переносной мегафон. Стрельба стихла и, несмотря на рассыпчатое горное эхо, стало возможным разобрать слова:
— …предлагается ровно через шестьдесят секунд, оставив на месте оружие, выйти к шлагбауму с поднятыми руками. Повторяю. Вам предлагается…
Рядом плюхнулся Айболит. Доложил:
— Командир, дорога перекрыта!
— Понял уже.
— Ребята ждут… Прикажи чего-нибудь!
— Не суетись, пехота.
Средствами связи группу никто не укомплектовал, это вам не централизованное снабжение. Денег до задницы, а надело не допросишься…
Впрочем, паники пока не было.
— Свои вроде… — Сосед постарался произнести это как можно небрежнее. Ясно, что на подобный оборот событий он не рассчитывал. — Как думаешь, командир?
— А кто нам теперь — свои? — вполне резонно продемонстрировал интерес Тайсон. — Может, они еще хуже, чем разные чужие!
Невидимый и недосягаемый человек с мегафоном замолк — видимо, пошел отсчет времени. Что-то не так, что-то не… Вот именно! Мало того, что к ним никак не обращались, это еще куда ни шло, существует тысяча вполне логичных допусков и объяснений. Но…
Положено же представляться, черт побери! Во всех приказах и инструкциях:
«Я, полковник такой-то, командующий сводной группировкой федеральных сил в таком-то районе (или обозначение войсковой части)… во избежание бессмысленных жертв… гарантирую то-то и то-то».
Да и вообще…
— Командир! Мне-то куда?
— Полежи пока рядом. На всякий случай.
Парень хмыкнул не слишком весело:
— Сейчас начнут…
— Посмотрим. — Тайсон скосил глаза на бегущую по циферблату трофейного «Кардинала» стрелочку: — Да… уж!
Народ наверху попался серьезный, слов на ветер не бросал — точно секунда в секунду ожили оба крупнокалиберных пулемета.
Особого урона это нанести не могло, но на психику действовало. Сосед подкатился поближе:
— Во дают! Головы не поднять.
Вид у него был скорее злой, чем испуганный — и командир похвалил себя за выбор помощника. Война приучает не ошибаться в людях.
— Освоился?
— Бывало хуже…
Ну это, положим, вряд ли…
Длинная очередь пробежала не более чем в полуметре от их укрытия, не причинив никакого вреда.
— Сейчас, когда стихнет, проверь мужиков! — Из-за многократно усиленного эхом треска и грохота пришлось орать. — Понял? Пусть потихоньку стягиваются — вон туда, к подбитому «бэтээру»! Прорываемся дружно, по моему сигналу — в направлении черной скалы…
— Есть, — кивнул готовый уже сорваться с места Айболит.
— Стой! Запалите пока «дымовухи».
— Ага! — в наступившей тишине ответ прозвучал неожиданно и неприлично громко. — Тьфу, черт…
— Сам потом вернешься.
— Понял. Выполняю…
Парень выкатился из укрытия, и почти одновременно с его исчезновением снова ожил мегафон:
— Внимание! Предлагаю немедленно сложить оружие… Повторяю — немедленно! В случае отказа будет открыт огонь на поражение. Повторяю — на поражение.
Голос спокойный, уверенный. Профессиональный… Без намека на местный акцент.
Сволочи, больше и времени не дают, чтобы принять ультиматум. Некрасиво! Он расстегнул брезентовую поясную сумку с пиротехникой и не глядя вытянул то, что нужно:
— Ладушки… — Тут и там над позициями обороняющихся уже вспенились черные облака дымовой завесы. Ветра почти не было, поэтому облака эти набухали и расползались, не очень спеша и образуя некое подобие маскировки. — Ну же, давайте!