Атмосфера состязательности и боевого азарта — в духе забытых уже социалистических соревнований — молниеносно овладела взводами и ротами «бешеных». От разведчиков перекинулась в другие армейские подразделения, дошла до штабов…
Вскоре после этого капитана и отозвали в распоряжение командующего группировкой. А потом, по слухам, то ли комиссовали вчистую, то ли направили на учебу в какую-то из многочисленных академий.
Впрочем, война продолжалась…
— Командир! Куда же он… Леха, Тайсона не видел?
— Чего орешь… Иду.
Прозвище свое Тайсон получил, разумеется, не за цвет кожи или повышенную сексуальную активность. Просто, весом и размерами кулаков он ничуть не уступал американцу — и еще не известно, чью победу праздновал бы профессиональный ринг, сложись карьера выпускника Военного института физкультуры несколько иначе.
Но… кому-то в жизни достаются золотые чемпионские пояса и пальмы у теплого океана, а кому-то — пахнущий сыростью и оружейной смазкой блокпост на заброшенной трассе.
Обижайся на судьбу, не обижайся… Плевать! Тайсон выругался и поглубже натянул черную вязаную шапочку.
Выбираясь наружу, он постарался не наступить на лежащее у самого порога тело. Кажется, это был тот самый сержантик — единственный, кто сообразил открыть огонь по нападавшим. Остальные погибли, даже не увидев, что происходит… Сколько человек было-то на блокпосту — семеро? Или больше?
Зря! Зря они все-таки… Не прояви пацаны ненужную бдительность — остались бы живы. Домой бы вернулись…
Вздохнув, командир наклонился и аккуратно переложил убитого в тень — с точки зрения маскировки смысла в этом не было никакого, но давно известно, что лучше думается, когда чем-нибудь заняты руки.
А как раз сейчас и настало самое время подумать…
Окончательно рассвело, но холод прошедшей ночи еще не покинул истертые придорожные камни — и тем приятнее казался на ощупь не успевший выстудиться после недавней стрельбы ствол автомата.
Горы… Здесь не было линии горизонта, только серая муть облаков — иногда подползающая вплотную к трассе, иногда с неохотой крадущаяся от перевала куда-то вверх, по заляпанным редкой растительностью отвесным склонам. Впрочем, сами заснеженные вершины с дороги никому и никогда разглядеть не удавалось…
Время шло, и вместе с ним к обочине нехотя подползала тень от подбитого еще в прошлом году, да так и брошенного за ненадобностью бронетранспортера. Подстелив для удобства чей-то ставший бесхозным бушлат, командир уселся на обломок бетонной плиты:
— Ну? Что скажете, доктор?
— Да он все равно больше не знал ни черта!
— Уверен?
Подошедший виновато пожал плечами.
— Руки хоть вытри…
— Ага, — стараясь на всякий случай не поднимать на собеседника взгляд, парень завозился с индивидуальным пакетом. — Бывает, командир… Не сердись, а?
— Детский сад! Уйди с глаз моих, чучело…
Положим, носатый действительно рассказал все. Или почти все — пойди теперь, проверяй! Надо же, как он не вовремя сдох…
Командир с досадой посмотрел на удаляющуюся спину: тоже мне, доктор Айболит! Сопляк, а не дипломированный специалист по допросам… Единственного языка угробил.
— Постой.
— Да, командир?
— Уходим. Скажи ребятам, пусть «картинку» делают.
— Есть! — Со слухом у Тайсона было теперь неважно, поэтому подчиненные отвечали ему несколько громче, чем требовалось.
— Не ори…
Следовало списать сегодняшние трупы на партизан, да так, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Восточный колорит, азиатская жестокость… Особо, видимо, копать и не будут — кому надо? Война! Но кое-какие традиционные для здешних «гвардейцев» следы придется оставить.
Грязная работа… Ладно, Айболит провинился — теперь пусть смывает кровью. И радуется пусть; что не своей, а чужой.
И ведь предупреждал же!
Еще когда затемно на трассу вышли: если «Ниву» на посту тормознут, валить всех, кроме пассажира. Носатый требовался живым, а по возможности — невредимым.
Тормознули…
И нет чтобы документы проверить, положенный «дорожный налог» получить — да отпустить восвояси. Не-ет! То ли глупые ребята в наряде попались, то ли жадные.
Через мощную оптику видно было, как будят похмельного лейтенанта, как начинают копаться в багажнике автомашины… А уж когда повели мирных путников куда-то внутрь, под замок — делать нечего, пришлось отдавать команду.
Сработали, честно говоря, на четверку с минусом — из-за той очереди, которую выпустил в небо высунувшийся из бункера паренек. Остальные, внутри и снаружи, умерли тихо, почти безболезненно: даже офицер не успел дотянуться до пистолета, рухнув простреленным лицом в разложенные на столе документы.