– Вас долго не было, товарищ старший лейтенант, – ответил за всех ефрейтор Ничипорук. – Мы волноваться начали.
– Доложу командиру роты. Ты, Ничипорук, как старший, получишь трое суток ареста, – жестко сказал Морозов и добавил: – Надо искать этого урода. Рассредоточиться. Быстро прочесываем территорию до шестого поста. Дальше запретной линии у этого поста никто не идет. Не так, как здесь. Приперлись, словно стадо коров! Ничипорук!
– Я!
– Останешься на посту.
– Есть.
– Старшим на прочесе рядовой Емельянов.
– Есть, – ответил тот.
– Выполняйте.
Морозов направился к телефонному аппарату без диска. Массивная коробка телефона крепилась к столбу-грибку, стоящему неподалеку от ворот ангара. Достаточно снять не менее массивную черную трубку, чтобы получить связь с караулкой. Старший лейтенант намеревался объявить тревогу.
В этот момент кто-то из бойцов испуганно вскрикнул. Старлей опустил уже протянутую к аппарату руку.
Из темноты донеслось истошное:
– Товарищ старший лейтенант! Сюда!
– Куда, Ничипорук?! На пост! – приказал офицер рванувшемуся на крик ефрейтору и сам поспешил на зов.
В том месте солдаты уже подсвечивали спичками и зажигалками, возбужденно галдя. Морозов подбежал, достав на бегу небольшой фонарик, светя себе под ноги.
На траве повсюду были большие пятна крови.
Сердце у офицера заныло. Он раздвинул солдатские спины, оказавшись в центре толпы, шаря слабым лучом фонарика по ногам. На траве лежала оторванная голова часового с перекошенным в смертельной гримасе лицом. От неожиданности старлей отпрянул, натолкнувшись спиной на солдат.
Мысли хаотично заметались: «Ну, вот и случилось! Вот и дождались!»
Взяв себя в руки, он скомандовал:
– Всем десять шагов назад! Не топтать! Рассредоточиться! Оружие на изготовку! Боевая тревога!
Солдаты разбежались в стороны, упали в мокрую траву. Оторванная голова часового произвела на всех эффект разорвавшейся бомбы.
Морозов бросился к аппарату, сорвал трубку.
– Караульное помещение, – услышал он. – Сержант Нефедов.
– Боевая тревога, Нефедов!
Мгновение спустя ночную тишину разорвал надрывный вой сирены. Вспыхнули резервные фонари.
3
До утра, разумеется, уже никто не спал.
К счастью, дождь прекратился, хотя тяжелые тучи продолжали висеть над лесом.
При более тщательном осмотре в грязи были обнаружены несколько отпечатков ног в спецназовских берцах. Таких ни у кого в части не имелось. Обмундирование выдавалось времен еще царя Гороха. Даже офицеры щеголяли в кителях, пошитых лет тридцать назад, что уж говорить о солдатах.
Потому всем стало ясно: это следы чужаков. Судя по всему, они пытались вскрыть ворота ангара, но прибывшие солдаты во главе с Морозовым их спугнули.
За гнилым забором увидели примятую траву, с еловых ветвей сбита влага. Чужие пришли отсюда и уходили здесь. Примерно в километре лесная дорога, ведущая из гарнизона в поселок, из-за болота делает вынужденный крюк, обходя гиблое место. Скорее всего, там неизвестные оставили машину.
Нашли тело часового. Вернее, то, что от него осталось. Какой-то неведомый зверь растерзал беднягу в клочья, размотал кишки, вырвал кости…
Прибывший военврач сразу заявил: никакой зверь сделать подобное не в состоянии. Не поступают так звери даже в момент ярости.
Но если не зверь, то кто тогда?..
Разговоры… Разговоры… Домыслы…
4
К обеду понаехало начальство и даже один генерал-майор, матерившийся, как портовый грузчик.
Спокойный, сонный ритм забытой Богом войсковой части разорвали беготня, суета, работающие двигатели автомобилей, резкие команды.
В сопровождении двух малоразговорчивых капитанов-особистов отчужденно держался некий штатский с выправкой военного. Все трое приехали вместе с генерал-майором на его служебной черной «Волге».
Штатский – лет тридцати пяти, чуть выше среднего роста, хорошо сложенный, резкие черты загорелого лица, внимательный прищур серых глаз, короткий ежик светлых волос. Тяжелый подбородок, накачанная жилистая шея, мускулистые – это видно даже под тканью пиджака – руки, костистые кулаки.
Лишь несведующий не понял бы, что это офицер службы госбезопасности. Вот только вместо цивильного светлого пиджака и отутюженных брюк с начищенными черными туфлями ему больше подошел бы камуфляж или «песчанка» с закатанными рукавами, разгрузка, забитая автоматными магазинами, да укороченный, как у десантуры, автомат.