Вторжение саткаров было начато и тут же разбилось о нашу силу смерти. Десятки и сотни тысяч краснокожих слуг Кальдебарсона расставались со своими жизнями, возрождались и снова приходили сюда, чтобы объединиться в большой отряд и попытаться прорвать к людям с новыми тактиками и манёврами. Но ничего не помогало, хотя было совершенно очевидно, что они были направляемыми кем-то. Тем более, что Фисталуон перестал быть полководцем, а только и знал, что бродить по тёмным пустошам, совершенно один. Он боялся сказать хотя бы уж слова, опасаясь того, как бы его не обнаружил кто-нибудь из разорада. Страх ещё владел им, перед глазами ещё стояло зелёное марево смерти, кожа продолжала ощущать призрачное жжение от этой силы. Он пытался успокоить самого себя, пытался подавить бурю в собственной душе. Всякая мысль бежала из его головы. Он не мог ничего предпринять. Даже просто опуститься на землю и, воспользовавшись Хордозом, обратиться к своему властелину за советом. Наверняка повелитель алого пламени и повелитель одержимости захотят услышать о положении дел в этом мире и о причине их поражения. Конечно, Аббалитон уже успел познакомиться с нами, когда столкнулся с Форманисом и Авлис на вершине своей крепости. А потому он мог поведать Кальдебарсону о нашем могуществе, а тот, в свою очередь, мог бы подумать о том, кого и как он отправляет сюда. Но довольно продолжительное время всё оставалось неизменным. Саткары погибали, возрождались и снова шли в бой, а Фисталуон оставался наедине с самим собой, продолжая попытки перебороть остатки первородного ужаса, которые засели в его сознании.
Так прошло много времени. Архидур собрался с мыслями, а после поступил самым разумным образом – попытался связаться через Хордоз с обоими владыками. Однако те ничего не отвечали ему. Возникла мысль вернуться в Хор и спросить лично, как ему быть дальше, однако он вспомнил, что вообще-то является архидуром – саткаром, которому владыки доверяют проведение войн. А потому ответственность за всё, что происходит здесь, лежит именно на нём. Он должен вести это воинство к победе. Он обязан выкручиваться из сложившегося не в его пользу положения. Вот он и решает продолжить руководить этим вторжением во что бы то ни стало. Да, архидуры известный как могущественные полководцы, хорошие воители и достойные чародеи. Однако Фисталуон, по всей видимости, был новичком в этом деле, только недавно сотворённым Кальдебарсоном и Аббалитоном, а после сразу же выпущенным в этот мир для того, чтобы свершить свой первый подвиг – завоевать его, окропить его кровью людей и причинить неимоверные страдания всем живым. Потому что после долгого блуждания в собственных мыслях он принимает целый ряд нелепых решений. И первое касалось создание аздунов. Технология множественных саткаров ещё была несовершенна и находилась в доработке. Однако он их всё равно посылает и теряет таким образом тысячи саткаров одним махом. После этого он велит половине проклятых отступать к КРЭЛам и оберегать их от разрушения, чем только помогает нам разрушать эти кристаллы, ведь, саткары питаются силой реконгеированной энергии. А, поражая их, мы истощаем эти самые запасы, так что мы вообще имеем возможность сокрушить эти устройства пожирания планеты. Конечно, после того, как пришли сариномы и открыли способы, как уничтожать КРЭЛы без их разрядки, этот метод не сработал. Но так нам удалось сокрушить три кристалла реконгеации энергии леднорала как раз таки из-за того, что большие отряды охраняли эти кристаллы. После этого Фисталуон пытался участвовать в нескольких штурмах человеческих поселений. Но, терпя поражение, всегда сбегал, оставляя своё воинство на съедение нам. После этого он снова удалился на пустоши и ходил, размышляя над сложившимися обстоятельствами. Своё поражение он связывал не с нашим величием, а с собственной ничтожностью. Когда прошло достаточно времени, Ольдерис явился к нему. И Фисталуон даже узнал его: