Через какое-то время всё стихло. И только лишь трое бессмертных стояли на том месте, где совершенно недавно собрались все саткары. Зелёный блеск в их глазах постепенно гаснул, что означало лишь одно – наша сущность снова прячется внутри них, чтобы никому не причинять вреда. Голестис заговорил обычным человеческим голосом:
- Что ж, благодаря тебе, Клиша, нам удалось и всех саткаров сокрушить, и спасти пленника.
Его слова подхватил сам пленник:
- Да-да, спасибо, и всё такое. Но почему так долго?! Вы только посмотрите, что они со мной сделали?! Я теперь ражгар, а не миг! Ражгар! Они пытали меня, убивали, захватывали мой зераж, а после вселяли в существо, потом опять убивали и опять призывали. А это, знаете ли, не совсем приятно!
Да, видеть поведение мига в теле ражгара было совсем необычно. А потому Калистис заговорила:
- И ты до сих пор находишься в опасности. Как только Кальдебарсону станет известно, что ты больше не в его власти, он тут же пленит тебя.
- Конечно-конечно! А я этого не хочу! Я этого не буду! Пожалуйста, избавьте меня от этих страданий! Это очень больно!
- Ты знаешь, что мы можем тебе предложить. Таким образом ты точно больше никогда не испытаешь никакой боли.
- Да знаю я. И ведь не поспоришь с вами, и альтернативы как-то не видно. Хорошо. Я согласен обратиться в разорад.
- Это верное решение. А теперь сделай всё, чтобы не умереть во время обращения.
Сказав это, Калистис раскрыла свою ладонь, в которой полыхало пламя смерти. Как только она сжала его в кулак, Залдуона тут же пронзила нестерпимая боль. Да, этих мучений можно было бы избежать, если бы ражгар не удерживал свою сущность цельной, но в таком случае он просто позволил бы нашей силе убить его, и он снова стал зеражем. Дух огня, который поддерживает его существование, выветрился бы из него за одно мгновение. Но сейчас саткар удерживает пламя смерти и воскрешения внутри себя, не позволяя своей оболочке распасться и духу выветриться из себя, потому что зора сейчас поглощает дух огня и начинает действовать за него. С каждый мгновением саткар ослабевал. Но ослабевали и мучения, которые он испытывал, и силы, которыми он удерживал свой дух внутри. Так что какая-то часть пламенного духа начала выветриваться из него, но это уже не было важно, потому что зора практически завершил процесс. И его огненная душа останется в нём. Теперь изменения начали прорываться наружу, так что пламя в глазах и на спине ражгара становилось зелёным, а его плоть – чёрной. Когда процесс обращения завершился, перед нами стоял Залдуонис – первый саткар-бессмертный.
Присоединение Залдуониса к рядам разорада открыло перед нами все необходимые тайны, касающейся этой войны. Да, в ночь на Зорагалдиум Кальдебарсон задумал начать вторжение. Конечно, он мог бы сделать это в любой другой день, ведь ему и его воинству ничто и никто не могли воспрепятствовать открыть множество порталов в этот мир и начать истребление людей в любой день, какой им только вздумается. Но выбор пал именно на тот период, потому что люди, по сути, сами пригласили огненных отродий в свой мир. Ну и, конечно же, в их мотивации имелось место для тщеславия. Якобы в Зорагалдиум, в день, когда люди боятся духа гибели, когда они страшатся свершить хоть какой-нибудь маломальский грешок, приходит не владыка смерти, а полчища огня, свершаются не праведные дела, а лютый грех. Из других миров в руки людей попали Чёрные книги, пропитанные магией слов, которые поработили их умы и подтолкнули к тому, чтобы свершить все эти грехи. И вот, проклятые пришли и начали убивать. Как уже было замечено, одних делали одержимыми, других – просто зверски разрывали на части. Первые были нужны для того, чтобы миги могли участвовать в сражениях, вторые – для того, чтобы подпитать КРЭЛ. Вместе с неисчислимым множеством рядовых слуг в мир пришёл, конечно же, Фисталуон, руководитель всей этой войны, назначенный самим Кальдебарсоном, а также три других саткара – ти́рфы, которые чем-то напоминали зеража, но, в отличие от огненного духа, эти существовали полноценно. У них не было ног, а только пламенный вихрь огненного духа, который начинался от пояса. Они выглядели так, будто бы нестрашный ражгар выглядывает по пояс из огненного смерча. Эти существа достаточно сильны. Несмотря на то, что тирфы не обладают ни силой саткаров, ни их магией, их оружием являются чужие желания. Своими пламенными взорами они могут проникать в души существ, вызнавать их самые сокровенные чаянья или же, наоборот, видеть желания, которые лежат на поверхности, иными словами, видеть то, чего существо алчет именно сейчас. И, пользуясь своей властью над этими желаниями, тирф может делать с ними всё, что угодно: ускорять их наступление или, наоборот, отодвигать настолько далеко, что их исполнение будет невозможным; искажать их так, что получается совершенно противоположный результат, дополнять их, чтобы вместе с желаемым получить гораздо больше, или же отнять, чтобы желание исполнилось частично; а может использовать чьё-то желание как основу, на которой построит уже своё желание. Да, весьма и весьма могущественные существа эти тирфы. Им бы в самую пору принять человеческий облик и жить среди людей, исполняя их самые сокровенные желания и самые смелые и безумные мечты. Но Кальдебарсон использует их власть в бойне. Что ж, достаточно оригинально. Основываясь на этих сведениях, разорад готовил наиболее действенное оружие против этих манипуляторов над желаниями.