Итак, без поддержки авиации битва была начата. И мы непрестанно анализировали угрозу, исходящую от фаузандовых детектералей. В 86% случаях данные предварительного анализа, основанных на фангальных показателях, совпадали с тем, что происходило на поле боя. Самыми опасными, и в самом деле, было восточное воинство. Артиллерия в виде страйдеров, а также перехватчики в виде колёсного транспорта очень хорошо сочетались. Слияние человеческого контроля и машинной корректировки создавали угрозу, достойную 17 порядков. После них свою опасность подтвердили северяне. Своими примитивными технологиями они создавали колебания легких машин от 8 до 9. Осадная артиллерия держала свои стабильные 10 пунктов. Ну и непунктуальные южане из-за неоткалиброванных скафандров колебались в переделах 6-7. Слишком уж быстро истаяло их человеческое воинство.
Проанализировав эти показатели, мы пришли к выводу, что классификация угрозы фаузандов требует переработки. Вместо первичного анализа данных, основанного на фангальных показаниях, нужно устроить ежеквартное сканирование угрозы, чтобы иметь точные представления о противнике в любой момент сражения. Таким образом оставлялось место для непредвиденных ситуаций. И чем скорее изменённая информация будет обработана, тем скорее будут предприняты необходимые меры для полной дефекдации фаузандового детектераля, чья классификация угрозы была вовремя скорректирована. Но для этого не хватало совершенного способа постоянной синхронизации, чья эффективность не падала в зависимости от расстояния или окружающей среды. И у нас до сих пор не было даже теоретического обоснования для изобретения такого устройства.
Южане отступали, даже не успев приступить к сражению. Северяне отважно сражались, но стояли до последнего и медленно превращались в сырьё для фердаляции. Восточное воинство несло минимальные потери, и то лишь среди колёсных трансформеров, в конструкции которых были допущены ошибки. И, пока они ещё были, страйдеры могли вести прицельный огонь. Несмотря на то, что все неуязвимые были маленького размера, люди не пытались преуменьшать нашей опасности. Конечно, они поставили перед собой цель добраться до Технополиса, чтобы уничтожить нашу базу, но, когда дорогу заступал кто-то из неуязвимых, никто и не думал проигнорировать нас и промчаться мимо, полагая, что пешеход неровня транспорту. Нет, они своими глазами сейчас видели, как мы, бегая где-то у них под колёсами, могли своими оружиями пробить их обшивку и попасть по живому пилоту, что тут же останавливало любой транспорт, превращая машину в груду металлолома. Люди в очередной раз проигрывали в этом сражении. Даже лучшие из лучших, отборные технологии этого мира и самые отчаянные головы ничто против холодной машинной логики, ищущей прогресс во всём, в чём только можно.
Спустя 9,43 цикла самолёты всё-таки достигли поля сражения. Но, увы, из 25 передвижных крепостей со взлётными площадками остались только лишь 9. А потому только 18 из 47 самолётов сумели дозаправиться и взлететь, чтобы испытать наши таклеидные орудия. Что ж, классификация угрозы этих летающих машин достигала показания «Лоруг-13». Два способа нанесения урона: зариновый лучемёт и зариновая бомба. Первый, как и у людей в скафандрах, был бессмысленный, когда как второй вполне себе оправдан. Зарин тем опаснее, чем он более концентрирован. А заключённый в каза́лдовую капсулу он направляет весь свой всплеск энергии вниз, на цель, а не вверх, где он не сможет нанести никакого вреда. Манёвренность слабая. Достаточно будет направить таклеидное орудие в сторону самолёта, не растрачивая времени на более точное прицеливание, чтобы поразить машину и с большой вероятностью заставить её совершить экстренную посадку, после которой не остаётся никакой боеспособности. Это самый больше недостаток авиации на энитовой тяге. Но это компенсируется высокой скоростью полёта. Проносясь как можно ниже к земле, они находятся над головами неуязвимых только лишь 2,59 кварты. Из-за большого радиуса поражения зариновой бомбы точность не играет большой роли.