Пещеру охранял один хе́ркен. Как известно, эти виды хвостоногов очень быстры, порой даже быстрее чупирогов. А потому на роль стража этот сик’хай подходит очень даже хорошо. При необходимости может отбиться от двух-трёх врагов, полагаясь на свою скорость и реакцию, в остальных случаях метнётся внутрь пещеры и оповестит всех своих о нападении, так что все обитатели подземелья будут готовы ещё до того, как противник доберётся до них. Но сейчас он увидел Клишу и не стал делать ни первого, ни второго, а лишь покинул тени, выйдя ей навстречу. Шелестя своим языком, он приветствовал свою сестру, одновременно с этим выражая своё беспокойство по поводу её исчезновения в пентаграмме саткаров. Она же отвечала ему, что кто-то должен был сделать это, тем более что её путешествие принесло свои плоды. Она в тот же миг указала на четверых бессмертных, что пришли с ней. Ка́хлиш окинул своим взором обычных людей и поинтересовался, как их соседи с другой планеты, тем более в таком малом количестве могут помочь им биться с огненными существами, если сик’хайи, которые, как известно, превосходят людей в ловкости и скорости, проигрывают эту битву, складывая свои головы в огромных количествах? Клиша сказала, что перед ним стоят не люди, а те, кто пришли помогать людям. Для достоверности она даже пересказала, как трое из четверых устроили жуткую демонстрацию своей силы, в результате чего один из саткарских оплотов вместе с кристаллом были уничтожены. Кахлиш поглядел на Голестиса, Неиса, Калистис и Залдуониса, поглядел на то, как сумрачны их взгляды и безмолвны их уста, так что в его сердце немного поубавилось сомнений, что рассказ Клиши не может быть правдой, и отвечал, что, несмотря на невероятность всего рассказанного, он верит ей, ведь сначала она пропала, а теперь вот, стоит перед ним, живая и невредимая, а, самое главное, с подкреплением, которое, как он надеялся, поможет перевесить чашу весов войны в сторону Зерталамута, потому что они уже потеряли всякую надежду и стали полагаться на Аши́са, что бог реинкарнации не позволит им сгинуть бесследно. Он пригласил всех пятерых в пещеры. И, пока они с Клишей двигались к месту, где собрались все сородичи, стал интересоваться, как же она вернулась обратно? Не уж то саткары позволили ей воспользоваться своим огненными порталами ещё один раз? После этого вопроса он слушал историю о том, как его сестра прокатилась на веготе механического легиона. Так что имя Шумниша всплыло само собой. Страж признался, что не верил в бредни этого выдумщика. Однако теперь, когда те же самые бредни рассказывает и Клиша, он склонен поверить в то, что Шумниш и в самом деле – беженец из Аскедании, мифической страны, в которой постройки возводятся из металла и каждый сик’хай носил доспехи, делающие всё, что угодно, кроме лишь того, чтобы давать защиту от ударов и стрел.
В этом подземелье было много помещений. Конечно, местной архитектуре ещё очень далеко до хорганских королевств, но рептилии тут умудрились устроить более-менее пригодные условия для обитания. Дополненные каменными пристройками, эти пещеры выглядели не как пристанище диких зверей. Коридоры были пусты, когда как огромные залы, которыми как раз таки оканчивались эти самые коридоры, были очень густонаселены. После вторжение проклятых все человеко-ящеры вынуждены были покинуть поверхность и скрыться в подземельях. Было очевидно, что саткары уже собрали изрядно сик’хайских душ, а потому оставили их в покое. Всё равно после того, как леднорал планеты истощится, выжившие погибнут вместе с ней. По всему было видно, что сами сик’хайи этого не знали. Да и Клиша сама говорила, что понятия не имела, для чего нужны эти кристаллы, которые нависают на определёнными местами. А потому они схоронились тут, даже не подозревая о том, что время играет против них, что они дожидаются не спасения, а гибели.
Вскоре они достигли самого главного зала этого подземелья. Помещение было особенно вместительным, из-за чего сик’хайев тут находилось больше, чем в других. Кто-то с интересом поглядывал на четверых людей, которых вели за собой два сик’хайя. Но в основном никто не обращал на них совершенно никакого внимания. В самом конце этого помещения находилась каменная постройка с головой яростного сик’хайя на самой вершине. Как сказала проводница, это бы храм Тутароша, бога гнева и ярости, чью силу и унаследовал их предводитель, Яшуг. Хоть храмы используются только для поклонения, то есть, когда начинаются мессы, они наполняются сик’хайями, но сейчас особые условия. А потому храм стал постоянным местом обитания здешнего управителя. Хотя, конечно, среди человеко-ящеров нет управителей и предводителей как некое особое место, как некая привилегия, но так или иначе, всегда есть тот, за кем следует весь народ. Обычно это жрецы, но в данном случае им стал сик’хайский герой.