Радослава принесла воду, поставила кадки в углу. Любопытно ей стало — вот, сама ведь видела, как писал Вятша записку куницам, которую потом вместе с Твором и подложил в их заимку, — писал, а нигде в избе не было ни чернил, ни пергамента, ни писала. Такому-то грамотею — как без этого? Да и — помнила девушка — именно на пергаменте чертил что-то Вятша со слов ее и братца. И где тот чертеж? Радослава уж все-то углы обшарила, в сундук заглянула, под лавку, не поленилась даже, на цыпочки встав, пошарить руками по стрехам — нет ничего. Странно… Куда ж все это спрятано? И главное, зачем? От кого? Уж явно не от нее с Твором.
Махнув рукой, девушка вышла на улицу, уселась на поваленный буреломом ствол — хороший денек выдался, пусть и не очень солнечный, но безветренный, теплый, без снега и дождика. Небо над головой было затянуто плотными золотистыми облаками, лишь кое-где прерываемыми просинью. Немного посидев, Радослава осмотрелась — давно не давал ей покоя раскидистый старый дуб, росший неподалеку. Ну не может быть, чтоб там не было дупла — а в дупле-то что хочешь спрятать можно. Оглядевшись по сторонам, словно ушедшие на охоту Твор с Вятшей могли внезапно вернуться, девчонка быстро направилась к дубу, ловко пролезая под буреломом. И чего этот Вятша в такую неудобь забрался? Вон кругом сколько места — холмы, дубравы, ельники, березовая рощица. А тут… Одни мертвые стволы, черные, страшные, с поломанными мертвыми ветками. Правда, зато хоть рядом стой — ни за что не заметишь заимки. Может, так Вятше и надобно? И в самом-то деле, мало ли кто по лесам шлындает? Всякого народу хватает. Те же куницы… Хотя, конечно, не должны бы позариться на чужое. Тогда чего же таится Вятша?
Подойдя к дубу, Радослава подтянулась, схватившись руками за ветки. Нет, с этой стороны никакого дупла не было. Может с той? Девушка обошла дуб, подпрыгнула, ухватилась за сук, да соскользнули ладони по тонкой ледяной корочке — так и плюхнулась Радослава в снег, едва голову не расшибив. Вот стыдоба-то! Хорошо хоть никто не видел. Ногу зашибла, едва не вывихнула, но ничего, помогли добрые лесные духи. Девчонка отряхнула снег и, разочарованно сплюнув, собралась было уйти обратно в заимку, как вдруг заметила на снегу что-то непонятное. Во-он он, снег-то, везде лежит ровный, с чуть подтаявшим настом. А там, за дубом? Какой-то ноздреватый, волнистый, словно бы кто-то следы заметал, да ведь опытный глаз не обманешь. Радослава внимательно осмотрела ближайшие кусты — ага! Вот и метелка обнаружилась — сломанный еловый лапник. А там, дальше, в зарослях… Ну да, вроде как тропка звериная. Да никакая не звериная, чего зверю в тех колючих кустах делать-то? И чернеет там что-то. Пень! Огромный, старый, замшелый. Девушка подошла ближе, погладила кору… неровная какая-то была кора, отслаивалась местами… И вдруг вообще отвалилась, и перед Радославой открылся тайник. Да-да, именно тайник, как еще назвать эту захоронку, хитроумно устроенную внутри пня. Вся выстлана лапником, деревянными плашками выложена, а на них в тряпицу завернутые ножны. Не долго думая, девушка вытащила их наружу… Меч! С широким светлым лезвием и наборной рукоятью, с навершьем из зеленого камня. Видно сразу — не деревенский кузнец делал, мастер! И откуда у простого охотника такое оружие? Чай, не один десяток коров стоит, уж Радослава-то про это знала, Твор рассказывал. А в тайнике еще и шлем отыскался, да не простой, а с кольчужной сеткой — бармицей, и сама кольчуга — из светлых железных колец, ничуть даже не ржавая. Ну ничего себе захоронка! Целое состояние. И ведь это Вятша все спрятал, больше некому. Ну, парень… А прикидывается простым охотником. И что он в здешней глуши делает?
Осторожно положив все вещи обратно, Радослава тщательно прикрыла тайник корой, замела следы еловой веткой, вернулась в заимку. Тускло-желтый кружочек спрятанного за облаками солнца катился вниз, за реку, за дальние холмы, покрытые синим заснеженным лесом. Скоро должны были вернуться охотники, а ведь еще и обед не приготовлен. Пора бы уже. Бросив на лавку полушубок, девушка сноровисто наполнила водой котелок и, поставив его на решетку над очагом, принялась раздувать тлеющие угли. Угли, заразы, никак не хотели разгораться, сколько Радослава ни дула… Ничего, она девушка упорная. Взяла с полки нож, налущила лучины, побросала в угли, дунула… Ага, заполыхало! Теперь можно и…