8-е января
Провёл несколько плодотворных часов, несмотря на унылость этих руин. Более того, меня подстёгивало само их запустение: в мозгу роились образы, вопреки обыкновению я без труда преодолевал чужую грамматику и синтаксис. От конца «Большого завета» теперь отделяют всего четыре баллады.
Как поразится дилетант силе и проникновенности моих строк! Как восхитит учёного филигранный подбор каждого слова, мастерская модуляция каждой метрической единицы! И как я посмеюсь над теми, кто задавал мне вопросы! Но нет, смеяться нельзя… только не здесь.
9-е января
Сегодня чувствую странную подавленность. Возможно, тому виной унылая разноголосица вокруг. Потрескивают деревья-скелеты, жалобно прокричал, пролетая, кулик, плющ шуршит за окном, точно мыши, стенает в полуразрушенных каминах ветер… все эти звуки не только не рассеивают одиночества, а только больше его нагнетают. Дошло до того, что кажется, будто уныние и мрак вот-вот обретут материальность и засочатся из сырых стен.
10-е января
Весьма утомительный день, но вместе с тем я доволен. Избавиться бы ещё от странного, необъяснимого беспокойства, и славно!
Утром меня дважды будил резкий треск, явно со стороны озера.
Тем не менее работа движется превосходно. До конца «Большого завета» осталось всего две баллады.
11-е января
Должен сообщить об одном диковинном происшествии.
За ночь совершенно не отдохнул, всё из-за смутных снов, которых не помню, знаю только, что были они неприятного свойства. Понадеявшись разогнать туман в голове моционом, я решил тщательно обследовать окрестности.
Хорошо, что на всём лежал снег, иначе местность выглядела бы ещё более безотрадно. Тут и там уродливыми серыми пятнами маячили неправильные очертания нескольких мрачных холмов. Запорошенные заросли и низкие, пространные хребты, сверкавшие ослепительной белизной, лишь подчёркивали, как неумолимо время. От сторожки у ворот остались только покосившиеся руины. Довольно любопытно: разбитый краеугольный камень, торчащий из снега, указывает прямо на озеро неподалёку.
Однако вода притянула бы мой взгляд и без этого каменного указателя, потому что влечёт меня с тех пор, как я увидел её блеск сквозь деревья при свете луны. Право, такой интерес мне и самому кажется странным, и я даже не берусь его объяснить.
Хоть это и невероятно, но водоём явно искусственный и, более того, поразительно древний, ибо тонкая полоска уцелевшей кладки, что переливается чернотой над водою, стала гладкой, словно галька, отшлифованная природой за несметные столетия. Как ни странно, стока нет.
Очертаниями водоём слегка напоминает уродливого зверя — тело вытянуто к сторожке, голова смотрит на главный вход в поместье. Снежные наносы в той точке странно похожи на ступеньки в озеро. Либо из него. Чушь, конечно.
Количество тонких трещин во льду невероятно возросло, и теперь они чёрными паутинами сплетаются и переплетаются между собой. Местами лёд приподнялся. Вне сомнений, это и есть источник так поразившего меня странного треска.
Размышляя над этими вопросами, я отковырнул кусочек от выступающей над водой стены и бездумно бросил его в озеро.
К моему удивлению, тот не отрекошетил, а с резким звоном пробил лёд, взметнув крошечный фонтанчик тёмной воды. И это несмотря на холод. Стоял такой лютый холод, что я дрожал несмотря на тёплое, тяжёлое пальто.
13-е января, утро
Последние две ночи я спал как младенец, благодаря чему изрядно воспрянул духом. Даже морозные гравюры на оконных стёклышках кажутся красивее обычного: образуют чёткие, похожие на листья папоротника узоры, которые переплетаются с серебристыми завитками и спиралями и уже одним своим изяществом рассеивают ауру одиночества и запустения. Однако к такому часу морозные узоры обычно тают. Видно, воздух снаружи студёный.
Тот же день, под вечер
Лед на озере растаял! Осталось только несколько жалких льдин, да и те стремительно уменьшаются. Невероятно, учитывая адский мороз, и всё же приходится верить глазам. Над озерцом стоит очень странный запах вроде как от мокрой звериной шкуры, он слабый, но вместе с тем отчётливый. На ощупь вода тёплая и чуть маслянистая, а на вкус до того отвратительна, что ей, увы, никак не заменить талого снега.
Это таяние льда — поразительное явление и, по всей видимости, им объясняются вернувшиеся ко мне дурные предчувствия.