Но нет! Ещё чуть-чуть и я завершу Понту, так что о подобном трусливом отступлении не могло быть и речи. Я понуро побрёл прочь, и пейзаж внезапно померк: небо стало свинцовым, над торфяниками нависли серые тучи.
В поместье я вернулся уже в сумерках. Неясно вырисовываясь средь своего одра из голых деревьев, оно тянуло меня к себе взглядом василиска.
Мне всё больше казалось, что за мной кто-то наблюдает.
Поравнявшись с озером, я вновь ощутил дурное предчувствие и вперился сквозь густеющую тьму почти в самый конёк башни, отмечая костлявые очертания разрушенных дымовых труб, затем сместился ниже, к бугру из покрытого снегом плюща над пояском кладки, а оттуда — к поблёскивающему стрельчатому окну собственной комнаты. И вдруг, прямо под ним, я заметил нечто вроде большой мокрой тени, взгромоздившейся на запорошенный подоконник окна, дававшего свет лестнице. Неровности чёрного силуэта намекали на объём, и волоски у меня на шее встали дыбом.
Казалось, из теней на меня смотрят глаза, зелёные глаза… но не того чистого цвета, что у изумрудов и бериллов. Скорее, они тлели холодной, склизкой зеленью, наводящей на мысль о бессчетных столетиях непомерного зла.
С безумным криком я бросился вверх по винтовой лестнице и наконец добрался до того окна. Пусто.
29-е января
Вчера ночью мне приснилось, что кто-то за мной наблюдает. Утром дверь комнаты была приоткрыта, а я готов поклясться, что перед сном закрыл её и дважды провернул ключ в замке. И снова тот ужасный запах озера!
31-е января
Это произошло несколько часов назад, но только теперь я унял нервную дрожь и смог взяться за перо.
Казалось, я едва задремал, и вдруг меня захлестнул поток кошмарных видений. Вокруг кружился легион зелёных глаз, над которыми маячила титаническая, бесформенная тень, что без конца свистела одним и тем же невыносимо пронзительным голосом. Все они соблазняли меня совершить что-то несказанно ужасное. Я нерешительно сделал несколько шагов и… порыв холодного сквозняка привёл меня в чувство.
Весь дрожа, я стоял на второй лестничной площадке, а снизу меня манило нечто скрючившееся в темноте. С диким визгом я взлетел по ступенькам, забежал в комнату и захлопнул дверь с таким грохотом, что подскочили угли в камине.
2-е февраля, полночь
Поспал днём. С наступлением сумерек не решаюсь смыкать глаза. И всё же за дверью ничего не слышно, даже наоборот, тихо, как в могиле.
4-е февраля, 3 часа ночи
Если рассудок ускользнёт ещё раз…
Вскоре после полуночи на меня внезапно напала сонливость, и я принялся яростно расхаживать из угла в угол, надеясь таким образом прояснить мозг, но увы. Перед глазами поплыло, комната закружилась, и я рухнул в постель, точно камень.
Мне снова приснился сон, и вот какой: я тихо крался по сырому, узкому коридору, сжатому с обеих сторон мрачными стенами. Рядом скользило какое-то существо, то тёрлось о ноги, то привставало и тыкалось носом мне в руку.
«Кошка», — подумал я и нагнулся погладить.
Его голова, медленно покачиваясь, поравнялась с моей. Я почувствовал на лице дыхание. Оно было ледяным… таким неестественно ледяным, что я с содроганием проснулся.
Я обнаружил себя распластавшимся на нижней площадке лестницы. Было адски холодно и неимоверно тихо. Сквозь окошко-бойницу просачивался лунный свет, рисуя на полу тусклые узоры.
В руках кто-то шевельнулся. Я опустил взгляд и… Теперь я понимаю, что выл, как умалишённый, когда поднимался по ступеням к себе в комнату.
Перевод переводом, но нужно убираться из этого места как можно быстрее.
Тот же день, полдень
Хвала богу! За Понту! Вот событие, которое поможет восстановиться моему пошатнувшемуся рассудку. У меня гость, точнее, двое: доктор Данкирк и его помощник Скэггс. Они сбились с дороги и с час назад забрели сюда, а поскольку явились с запада, не проезжали через деревню.
Даже за это короткое время их присутствие подействовало на меня сродни целительному бальзаму. Более того, я совершенно забыл свои страхи и едва не рассмеялся, когда доктор, и заодно антиквар, по совиному моргнул за толстыми линзами очков и раскатистым басом объявил, что считал поместье Чёрная Пустошь необитаемым, но, раз уж это не так, с моего дозволения хотел бы обследовать древнюю кладку вокруг озера (он слышал о нём сумбурные, но мучительно притягательные слухи), и мне следует без вопросов пойти им навстречу и помочь внести впечатляющий вклад в науку. Бесспорно, доктор уже немало для неё потрудился, написав совместно с достопочтенным мистером Симпкинсоном из Инголдсби брошюру об истоках обычая покрывать имбирные пряники сусальным золотом.