Глава клана нервно передёрнул плечами. Гнев в его душе поутих, но уязвлённая гордость продолжала возмущаться. Однако Харуки понимал - эмоции губительны, если позволить им управлять собой.
- Если вам нужны "ночные тени"... Позвольте мне самому заняться отбором учеников.
- Ты хочешь попасть в город?
- Вам нельзя отказать в проницательности, Такэда-сама. Мне нужны знания о мире. Те знания, которые я мог бы почерпнуть самостоятельно, а не благодаря своей женщине и вашим учителям.
Клановец задумчиво прикрыл глаза, прикидывая перспективы, и нехотя кивнул, признавая правоту синоби:
- Тебя переправят в Канадзаву, подальше от императорских ищеек. Там и займёшься поисками подходящей для обучения уличной шпаны.
- Как вам будет угодно, Такэда-сама. - вновь поклонился синоби, но в этом поклоне уже сквозило уважение, а не издёвка. - Вы по-прежнему не желаете, чтобы я принял участие в войне? До меня доходят слухи, что ваши войска столкнулись с некоторыми трудностями.
- А верно говорили предки: каков в колыбель, таков и в могилу. Шпионишь в моём доме? - поинтересовался Харуки, думая о том, что идея переместить этот подарок из прошлого не так уж и плоха. Особенно в свете недавнего возвращения в Японию мальчишки Хаттори.
На него у главы клана Такэда существовали определённые планы, сулившие неплохие перспективы и изящное разрешение затянувшегося конфликта. Натравить рыжего демона никогда не поздно.
- Имеющий уши, да услышит. - без тени стеснения улыбнулся Котаро.
- Решено. Отправляешься сегодня же...
***
Невесомые и хрупкие хлопья снега неторопливо танцевали в воздухе, кружась среди слабых потоков ветра, ложась мне на плечи, лицо и ладони, сложенные лодочкой в молитвенном жесте. Восходящее солнце ласково коснулось моих век первыми лучами, родившимися сквозь редкую преграду из усыпанных нежно-розовыми лепестками ветвей сакуры.
Высаженная по приказу моего прадеда ещё до начала Второй Мировой войны, роща редких деревьев с Окинавы, избирающих для цветения именно зимнее время, пережила непростые времена - её пощадили многочисленные бомбардировки американской авиации, не коснулись и междоусобные свары аристократии, в которых доводилось участвовать роду Хаттори, в том числе и последняя война, превратившая токийское поместье моей семьи в руины.
От моего дома остались лишь пеньки вколоченных в землю свай - за минувшие месяцы Слуги Рода Хаттори привели территорию в некое подобие порядка, расчистив от завалов и частично восстановив ландшафт. Других восстановительных работ никто не проводил. На это требовалось прямое распоряжение главы рода, а в тот момент я был ещё не дееспособен и к тому же находился в другом государстве.
В это место меня привела память брата. Возвращение из квартала, принадлежащего Токугава, незаметно и плавно перетекло в бесцельную прогулку по Токио. Оттачивание новой методики передвижения - именно так звучало обретенное после упрёка самому себе. Упрёка за попытку сбежать от реальности, за попытку отвлечься от происходящего, от необходимости принятия обязательных решений...
Оправдание прозвучало откровенно слабо. Даже на мой предвзятый взгляд.
И пока я занимался самокопанием, ноги сами выбрали дорогу, конечным пунктом которой стали останки дома моей семьи.
Завершив молитву богам и предкам, я провёл лодочкой из ладоней по лицу, и медленно выдохнул, ощутив необъяснимое облегчение. Расправив плечи и улыбнувшись в ответ восходящему солнцу, улыбнувшись качающимся ветвям сакуры, поднялся на ноги и вздрогнул, услышав прозвучавший в рассветной тишине голос.
- Вам не стоило покидать территорию резиденции без сопровождения, Хаттори-сама. Как начальник вашей охраны, я прошу впредь ставить меня в известность о тех визитах, что вы собираетесь нанести, как и о прочих передвижениях. Ваша безопасность - наш священный Долг.
Нет, моя реакция не была вызвана испугом или неожиданностью. Я вздрогнул из-за того, чей это был голос, не узнать который у меня попросту не было ни малейшего шанса.
Человек, заменивший мне семью. Тот, кто на протяжении более чем десяти лет ковал Клинки во благо рода Хаттори, воспитывая и тренируя будущих самураев в отдалённой горной деревне. Учитель и духовный отец, формировавший моё мировоззрение в полном соответствии с заповедями Пути Воина.
Его звали Мацуяма. Мацуяма Такихиро.
Узнает ли он меня или, как и прочие, примет за брата-близнеца, о существовании которого, вне всяких сомнений, был в курсе? Внутренне я уже знал ответ и всё же хотел получить подтверждение.