Оказавшись с ней почти лицом к лицу, он смотрел на неё долгим, пронзительным, откровенным и таким прекрасным взглядом, что она почувствовала, как кровь забурлила во всём теле, словно под её кожей побежал шумный водопад. Стало одновременно и хорошо, и страшно. Возникла малодушное желание выйти на улице, затем убежать далёко-далёко, сесть на какой-нибудь холм и закурить.
— Я всё время обвинял тебя во лжи и притворстве, — негромко, но проникновенно сказал он. — И при этом сам не был с тобой честен до конца. Я не сразу понял, если честно…
— Мстислав… — заворожённая чувствами на его лица, попыталась остановить его Мирослава.
Но он качнул головой и улыбнулся ей.
— Прости, я всё время говорю не то. Но впредь я хочу, что между нами всё было честно. Может, я и не сразу понял, кем ты станешь для меня, но я точно знаю, что ощутил твою необыкновенность с первого взгляда. А потом ты закурила и утвердила меня в этом, — хмыкнул он, затем осторожно взял холодные и мокрые ладони Мирославы в свои руки, трепетно поцеловал их, вынудив её вздрогнуть. — Но это было тогда. Сейчас я уже уверен в том, что хочу сказать тебе…
— Не надо, Мстислав, — попыталась она снова остановить его, чувствуя, как кружится голова и не хватает дыхание. — Послушай…
— Обязательно, но позже, — мягко прервал он её. — В какой-то момент я стал не морщиться, а искать запах папирос, желая убедиться, что ты рядом. Сейчас же я точно знаю что хочу, чтобы ты всегда была рядом. — Он сделал паузу, выдохнул, а потом сказал следующие слова так естественно и просто, как будто ничего правильнее в этом мире не было. — Мирослава, я полюбил тебя.
— Нет… Нет… Нет! — забормотала она, в панике вырывая свои руки и вскакивая на ноги. Она заполошно заметалась из стороны в сторону, затем взмолилась. — Не говори ничего больше, прошу тебя, Мстислав!
Он поднялся с колен, обернулся к ней всё такой же спокойный и слегка улыбнулся, как всегда, делал, когда она звала его по имени.
— Прости, но не могу. Я должен сказать, а ты ответить. Иначе уже не получится. — Он остался стоять, и его фигуру облепили солнечные лучи, создав вокруг него ореол тёплого света. — Я полюбил тебя, Мирослава. Я хотел бы всегда быть подле тебя, стать твоей поддержкой и опорой. Никогда больше не сомневаться в тебе. Стать твоим лучшим другим, — небольшая пауза, вздох и следом невероятный вопрос. — Мирослава, ты выйдешь за меня? Ты станешь моей женой?
Она же стояла всё это время оглушённая и обомлевшая, но, услышав прямой вопрос, тут же снова забормотала:
— Боже мой… Нет… Нет… — затем испугалась и закричала. — Это не ответ! Прости! Я просто…
— Не ожидала, — подсказал Мстислав, казавшийся теперь Мирославе ненормально спокойным.
— Наверное, — выдавила она, затем глубоко вздохнула и спросила. — Ты совсем не волнуешься? Такое ощущение, что ты каждый день делаешь предложения, — криво улыбнулась она.
— Вообще-то, я в ужасе, — честно признался он, слегка поморщившись. — Но зато теперь я точно знаю, что был с тобой откровенен.
Мстислав вновь шагнул к ней. Протянул руку к её лицу и стал нежно поглаживать скулы, вызывая этими движениями в груди у Мирославы бойню, а на теле марширование мурашек. Он приблизился к ней почти вплотную, с удовлетворением подметил её широко распахнутые глаза и шепнул:
— Я прошу тебя остаться, Мирослава. Здесь. Со мной. Прошу остаться и стать моей женой. Я приложу все усилия, чтобы сделать тебя счастливой.
Слабость во всём теле была уже не от физических недомоганий, а от близкого нахождения Мстислава, который неторопливо изучал её лицо вблизи, но так и не приближался настолько, насколько было нужно. Мирославе захотелось самой качнуть головой немного вперёд, впиться в его тонкие обветренные губы, попробовать их на вкус. Сознание заволокло туманом, в ней пробудился незнакомый прежде голод и жажда, которым она почти поддалась, прикрыв глаза. Но когда она прислушалась к тяжелому дыханию Мстислава рядом, то поняла, что она мучается не одна. Им обоим было непросто, а это знание всегда придавало ей сил. Поэтому она открыла глаза, обхватила своими ладонями его руку, отводя от своего лица и прижимая к месту, где слышался бешеный стук её сердце.