— Она просила поехать с ней! Говорила, что вы вернётесь! А ты вместо этого слышал её «нет». Приди в себя! Поезжай уже за ней! Она ведь читает эти любовные романы и оценит такой романтический шаг!
Мстислав молча разглядывал взлохмаченного Ииро.
— Я её обидел? — недоверчиво спросил он, когда до него, наконец, дошло.
— Долго соображаешь, вожак, — застонала Александра. — Хорошо, что Мирослава более сообразительная, иначе ваши дети заставили бы меня ужаснуться.
Мстислав бросил на неё короткий взгляд, и та, как всегда, не испугавшись, широко ему улыбнулась. Но после её слов о детях в нём что-то перемкнуло и настроилось на другую волну — нетерпеливую и жаждущую действовать.
Ииро отпустил его, и он сначала рванул в свою комнату, провожаемый взглядами всех собравшихся, но, схватившись за ручку, взглянул на них.
— А что мне ей сказать? Я ведь всё, что мог — уже предложил ей.
— Значит, предложи ей то, чего хочет она! — воскликнула Александра, поднимаясь со скамейки. — Эта девчонка полна жизни и мечтаний. Проживи их вместе с ней.
Мстислав кивнул, показывая, что понял и зашёл к себе в комнату, чтобы быстро переодеться в чистое и более официальное, но от галстука всё равно отказался и прихватить денег. Потом он планировал сесть на лошадь до города, где поезд наверняка ходил чаще, чем их автобус. Напоследок он провёл рукой по волосам всё ещё спящего Раймо, которому, как сказала Ингрид, полезнее было восстанавливаться во сне, и вышел из комнаты.
Все уже ждали его в коридоре. Он улыбнулся взволнованный Марте, благодарно кивнул Александре, взглянул на каждого из своих ребят и строго велел им:
— Оставляю вас за главных. Не заставляйте меня жалеть об этом. И хорошо заботься о брате, пока меня не будет.
Ииро лениво усмехнулся.
— Можешь быть спокоен. Мы наведём здесь порядок.
Эрно закатил глаза, а Линнель пообещал:
— Я прослежу.
Вяземский усмехнулся, в душе надеясь, что чтобы сможет вернуться и проверить это только через пару дней, но, прежде чем выйти, вдруг вспомнил кое-что важное.
— А кто-нибудь в курсе, в какой именно редакции Мирослава работает?
Глава 41. Правильное решение
Оказавшись в привычных коридорах, а потом и в прокуренной общей комнате, Мирослава поняла, что знание того, что скоро произойдет действовало на неё успокаивающе. Она знала, что шеф либо устроит страшный скандал и велит ей убираться с его глаз на какое-то время, либо устроит ей страшный скандал и уволит. Что из этого было предпочтительнее, она сама пока не решила, но главным было то, что она должна была, вне зависимости от исхода их беседы, успеть в библиотеку.
Пока она ждала момента, когда шеф будет готов её принять, с ней, к её удивлению, заговаривали сотрудники, сообщая, что её всё это время не хватало и следовало предупреждать друзей о командировке. Мирослава понимала, что они называют её своим другом в том смысле, в каком бывают коллеги друг другу друзьями, но всё равно поразилась. Она всё это время считала, что её пропажу заметит только шеф.
Подумав об этом, она вдруг задумалась, что ещё ей казалось не таким, каким было на самом деле?
Мирослава подавила зевок и встряхнулась. Этой ночью ей спалось просто ужасно. Было неудобно и слишком тихо. А когда ей удавалось заснуть, ей снилась Клара, которая благодарно улыбалась.
Проснувшись утром, когда за окном по земле стелился слабый туман, Мирослава поняла, почему так хотела расследовать эти убийства. Сначала она думала, что ради Клары, потому что она была той, кем Мирославе было никогда не стать. Её мечтой — свободной, радостной, не обременённой недугом, любящей свою работу. И когда она увидела её мёртвой, то от такой несправедливости хотелось взвыть. Наверное, в глубине души ей казалось, что им стоило поменяться местами. Но после она забыла эти мысли и, как бы ей ни было стыдно в этом признаваться, Клара стала всего лишь предлогом, а на самом деле Мирославу увлекал сам процесс расследования, его загадки и азарт, бурливший в крови и заставляющий чувствовать себя живой.
И когда её вызывал шеф, она уже знала о том, что вне зависимости от его решения, работать в редакции она больше не сможет.
Спустя полтора часа спускаясь со ступенек здания, она оглянулась и увидела, как шеф с привычно открытыми окнами наблюдает за ней. Она зачем-то махнула ему рукой, тот в ответ усмехнулся и закрыл окно.
Мирослава шла в библиотеку со всеми имеющимися у неё деньгами и думала, что жизнь умеет удивлять. Анат Данилович не был недоволен, потому что Карл описал вчера её поездку, как захватывающее приключение, во время которого только от неё зависело будущее всей общины и жизнь живущих там. Рассказывая ей об этом, шеф добавил, что Карл выставил её героиней, женщиной-сыщиком, которая спасла целое село. Именно такую заметку на первой полосе он и выпустил этим утром. Мирослава видела это своими глазами: ещё хрустящая бумага, кое-где стёртые чернила и её фото с умным выражением лица, сделанное в поезде, где она, одетая в свой чёрный пиджак, крутит мундштук и смотрит в окно. Подпись гласила: «Героиня и начинающая женщина-сыщик возвращается в столицу. Что ей предстоит расследовать следующим?».