Когда это случится, дела обернутся самым неприятным образом, и за считаные минуты, потому как вся орда целиком подчинится новому стремлению и начнет действовать как единое целое. Несмотря на это, кажется, дела обстояли не настолько отчаянно, как я опасался. У меня еще было немного времени для того, чтобы вмешаться, прежде чем Сестры внезапно окажутся перед лицом вражеской атаки на фланг. Быстрый взгляд на планшет заверил меня в том, что Сулла как раз укрепляла наши фланги, так что, если бы произошло самое худшее, мы, по крайней мере, удерживали бы копошащуюся орду до прибытия подкреплений, хотя это слабое утешение на случай, если к тому времени сам я стану не более чем причиной тиранидного несварения, — так что я, для пущего спокойствия, постарался крепко запомнить самые быстрые пути отступления к нашим оборонительным линиям.
— Мы занимаем позиции по краям от выступа, — доложила лейтенант через мгновение, и звук ее голоса в моем воксе был необычно приятен. — Нужно ли нам выступить вперед и поддержать вас?
Конечно же, я не желал бы ничего иного, особенно учитывая, что, прежде чем дать ответ, мне пришлось расстрелять стаю горгулий, которые заметили нас и сочли легкой добычей. Но если бы гвардейцы поступили именно так, дела могли с легкостью обернуться весьма дурно, и это несмотря даже на тот уют, который обеспечили бы мне отряд-другой тяжеловооруженных солдат. Но если придется в спешке сматываться отсюда, мне хотелось бы, чтобы оставалось место, куда бежать, а еще лучше, чтобы там находился хорошо окопавшийся взвод, способный предоставить мне соответствующее огневое прикрытие, а не добавить свои окровавленные куски к моим.
— Лучше окапывайтесь и крепите оборону, — отозвался я. Не берусь оценить, кто при этих словах ощутил больший упадок духа — я или лейтенант. — У вас будет еще возможность поохотится на жуков, и довольно скоро.
Я сделал паузу, затем меня вдруг осенила идея:
— Где-то у нас в тылу бродят выжившие из СПО и собираются последовать за этими святыми психопатками в прорыв. Если сумеете, сделайте так, чтобы они не пошли дальше вас, и постарайтесь заставить их окопаться как нормальных солдат. Судя по тому, что я видел, они не будут серьезной поддержкой, но и позволять им разбрасываться своими жизнями толку нет, — по крайней мере, они могут в кого-нибудь пострелять из укрытия.
Позже выяснилось, что с моей стороны посоветовать такое было огромной ошибкой.
— Есть, сэр, — заверила меня Сулла, и я снова обратил свое внимание на насущную проблему.
Юрген выехал на площадь, где все еще работал фонтан, демонстрируя совершенно дикую картину: обширная чаша запружена телами генокрадов и останками одной из Сестер Битвы, которая, если судить по тому, как далеко ее разбросало, взорвала весь свой запас фраг-гранат в тот момент, когда враги все-таки смяли ее сопротивление. После гибели бедной девушки битва прокатилась дальше и теперь, похоже, сосредоточилась на дальнем краю площади, там, где три узкие улицы вливались в широкое открытое пространство, по одной на каждом углу и одна ровно между ними. Я кинул взгляд окрест и содрогнулся от дурного предчувствия. Как было понятно с первого взгляда, подобный расклад повторялся с каждой стороны площади, таким образом складываясь в восемь потенциальных направлений, с которых следовало ожидать нападения, — и, совершенно предсказуемым образом, Сестры всем гуртом навалились на те три, где углядели врага, совершенно не обращая внимания на вероятность его захода им в тыл.
— Где командир? — спросил Юрген, и я осмотрел одну за другой разгоряченные группки воительниц в силовой броне, высматривая ту, что руководила всем этим погромом. Всю жизнь я старался, насколько это было возможно, держать дистанцию с воинствующей ветвью Экклезиархии, и те встречи, которых я не смог избежать, касались Ордена Мажорис, так что знаки воинского отличия Ордена Белой Розы для меня оставались совершенно неизвестными.